— Может, и так. Но я все равно хочу, чтобы мы отправились туда и осмотрели окрестности, на всякий случай.
— Да, я в этом не сомневаюсь, — рассмеялся здоровяк. — Это как с моими детьми. Они хотят, чтобы Рождество было круглый год, а это невозможно. И сейчас ты…
— Да твою ж мать! — Фабиан повернулся к мужчине, который стоял с глупой улыбкой на лице, казалось, он был абсолютно равнодушен к его выпадам. — Если все дело в ваших сверхурочных, о которых ты так сильно беспокоишься, то я обещаю сделать все возможное, чтобы вы их получили. Идет? Просто делайте то, что я скажу.
— Оки-доки. Ловлю тебя на слове. Но будь готов к тому, чтобы выплатить их из собственного кармана. Как я уже говорил, они сократили наш бюджет считай до нуля, и я абсолютно уверен, что…
— Оставь это мне, все точно будет в порядке. Сейчас вопрос скорее в том, чего вы ждете? Мы должны попасть вон туда сейчас, а не через полгода.
Мужчина подал знак своему напарнику, который прибавил газу и развернул судно, сдавая назад. Через несколько минут лодка сбросила скорость, и Фабиан смог просканировать прожектором темную гладь воды.
Но, как ни старался, он не мог разглядеть ничего, что напоминало бы надувную лодку.
— Слушай, я конечно, понимаю, что ты заинтересован в том, чтобы найти эту шлюпку. Но как бы мы ни хотели, мы не можем оставаться здесь и…
— Не мог бы ты попросить своего напарника выключить двигатели?
— Эм, что? — Мужчина, казалось, совсем не понял, что от него хотят.
— Извини, наверное, это прозвучало как вопрос. Но на самом деле это не вопрос, а приказ: сходи к напарнику и скажи ему, чтобы заглушил двигатель. И сделай это прямо сейчас.
Мужчина хотел было возразить, но опомнился и вместо этого дал знак напарнику сделать то, о чем просил Фабиан, после чего двигатели остановились, и гул затих.
Фабиан выключил прожектор, закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь унять бешеный пульс, который постоянно стучал в ушах с тех самых пор, как к ним поступил вызов с сообщением о нападении на яхту.
— Извини, не мог бы ты объяснить, что мы такое…
— Тише!
Слух у него был не хороший и не плохой. Очень часто комментарий, адресованный непосредственно ему, мог быть вообще им не воспринят, но порой он мог уловить то, что не слышал никто другой. Это могло быть что угодно: от слабого высокочастотного пищания, источник которого невозможно было найти, до какого-нибудь нового странного звука от мотора машины.
На этот раз, однако, он знал, откуда этот звук, и повернулся к мужчине.
— Ты тоже это слышишь?
— Что именно?
— Звук работающего мотора.