В квартире Милвоха кровать занимала почти всю площадь комнаты, тогда как у нее в спальне легко нашлось место и для кресла, и для массивного письменного стола у окна. Наверняка этому было какое-то логическое объяснение. А может, ей вообще просто показалось. Когда она задумалась над этим сейчас, то пришла к выводу, что в спальне были такие темные обои и выкрашенный в черный цвет потолок, что все это, вместе взятое, безусловно, способствовало тому, что комната казалась очень маленькой и тесной.
Сейчас она просто хотела отпустить все это, уйти в себя и наконец поспать, ведь сон ей просто необходим. Но она знала себя достаточно хорошо, чтобы понять, что, как бы она ни старалась, эта идея не оставит ее в покое, пока не найдет своего объяснения.
Он открыл коробочку словно в первый раз, достал из нее двухсотлетний икосаэдр из белого мрамора и взвесил в руке. Как же он ждал именно этого момента, хотя и не раз, и не два за последние несколько дней был убежден, что он не наступит никогда.
С прошлого раза прошла неделя. Тогда его вес казался тяжким бременем, и он не был уверен, достоин ли вообще взять его в руки. Теперь же все было наоборот. Последнее задание превратило его из слепой гусеницы в совершенную бабочку.
Он стал рассматривать двадцать сторон икосаэдра, двадцать равносторонних треугольников, которые с помощью идеальной геометрии соединялись в один предмет — его самую ценную кость. Она не только задавала темп, указывала направление и определяла, что его ожидает в будущем. Имея двадцать выгравированных на поверхности каждой стороны цифр, за исключением десятки, которую заменял Х, эта кость решала, будет ли вообще что-то дальше.
Двойка и цифры больше ее отражали количество дней, в течение которых все будет происходить, считая с нынешнего дня. Единица, наоборот, означала, что все кончено, и не только на этот раз, а вообще навсегда.
Были времена, когда он абсолютно спокойно бы воспринял такой исход. Но не в этот раз. Он не мог объяснить почему, но ему казалось, что все, через что он прошел и чему подвергся, служило лишь подготовкой к тому, что его ожидало. Как будто каждое из заданий на самом деле было уроком, специально созданным для того, чтобы дать ему все необходимые навыки.
Кость наконец немного нагрелась, а каждая клеточка его тела замерла в ожидании перед первым броском. Чтобы убедиться, что нет ни единой пылинки или микроскопического кусочка чего-то съедобного, который мог бы повлиять на результат броска, он провел рукой по расстеленному зеленому покрывалу, после чего принялся трясти кость, пока не убедился в том, что выпавшее число зависит только от Его Величества Случая.