Астрид Тувессон закончила разговор, положила телефон в сумочку и выглянула с балкона на улицу. Если не брать в расчет громкий стук и сердитый звук работающей пилы в спальне, то можно даже сказать, что это был довольно приятный вечер. Такой вечер, когда лето проявляло себя с самой лучшей стороны и дул легкий прохладный ветерок.
Тем не менее на тротуарах и на открытой веранде кафе было почти безлюдно. Внизу на улице время от времени проезжало всего несколько машин. Вместо прогулок все сидели в своих гостиных перед включенными телевизорами в каком-то коллективном шоке.
Не из-за продолжающегося полуфинала между Германией и Италией на чемпионате Европы по футболу, а из-за новостей. Она могла видеть это в нескольких окнах дома напротив. Новостей о событиях в парке Тиволи в Копенгагене.
Всего несколько часов назад для подавляющего большинства это был еще один великолепный летний день в разгар отпуска. И никто и понятия не имел, что скрыто ото всех, что происходит на самом деле. Теперь же они все навсегда запомнят, что делали и где были, когда узнали о том, что произошло.
Пока только датчане во главе с Кимом Слейзнером провели несколько пресс-конференций и купались в лучах славы в результате проведенного ареста опасного преступника. Иначе все будет завтра, когда на своей пресс-конференции будет выступать она и расскажет обо всем, что они до сих пор держали в секрете. О трудностях сотрудничества с этими же датчанами. Обо всех предыдущих делах, которые, как они думали, были раскрыты, но теперь оказались взаимосвязанными. И о Муландере…
Она все еще не могла переварить это. У нее даже не было времени подумать об этом и о том, как она справится со всем, когда завтра будет сидеть перед толпами журналистов. Прямо сейчас она понятия не имела, что будет отвечать на их вопросы.
С тяжелым вздохом она села на стул на балконе, сумочка у нее на коленях все еще была открыта, и там, рядом с мобильным телефоном, прямо на серебристых упаковках с жевательной резинкой, стояла она, ожидая только ее согласия.
Астрид была хорошей девочкой, это точно. Последние сутки ее жизни не были похожи ни на одни другие за все время ее службы в полиции. Но они справились. Она справилась.
Теперь им оставалось только дождаться, когда в спальне наконец утихнет шум. Тогда они достигнут финиша и смогут увидеть самих себя в зеркале, и почувствуют гордость. Фабиан, Утес, Ирен и она сама. Гордость за то, что, несмотря на все ошибки, в конце концов им все-таки удалось поступить правильно. Так что неужели она сейчас не была достойна одного маленького глотка? Когда, если не сейчас? Всего один глоток, не больше.