Версия у меня есть. Никаким алкоголиком, тем более гомосексуалистом, Ежов быть не мог по определению. Он с 1935 года являлся одним из пяти секретарей ЦК ВКП (б), нахождение в секретарях ЦК алкоголика при Сталине – вещь более, чем фантастическая.
Молчание официальных лиц о судьбе Ежова (о том же Ягоде были официальные заявления) может за собой скрывать возможное самоубийство Николая Ивановича. Предполагаю, что Николай Иванович чувствовал личную вину за провалы в работе, при нем за границу перебежали несколько высших офицеров УГБ, которым он доверял.
Зато в заслугу Ежову можно поставить разгром троцкистского подполья в СССР, за это его люто ненавидели и ненавидят идейные наследники Троцкого, поэтому на него 656 тысяч трупов повесили.
Но бесконечно жаль, что не дожил Николай Иванович до 1988 года и его не вызвали в прокуратуру для дачи объяснений в рамках доследственной проверки при решении вопроса о начале его уголовного преследования. В 1988 году действовал УПК РСФСР от 1960-го года:
«Статья 108. Поводы и основания к возбуждению уголовного дела.
Поводами к возбуждению уголовного дела являются:
1) заявления и письма граждан;
2) сообщения профсоюзных и комсомольских организаций,
народных дружин по охране общественного порядка, товарищеских
судов и других общественных организаций;
3) сообщения учреждений, предприятий, организаций и
должностных лиц;
4) статьи, заметки и письма, опубликованные в печати;
5) явка с повинной;
6) непосредственное обнаружение органом дознания,
следователем, прокурором или судом признаков преступления».
Особенное внимание обратите на последний пункт, в Комиссии Яковлева было целых два начальника органов дознания – Председатель КГБ СССР и министр МВД СССР (КГБ и МВД – органы дознания), да еще и Генеральный Прокурор СССР. Комиссия заявляет о незаконных репрессиях, т.е. об убийствах и незаконных лишениях свободы советских граждан – это преступления. Член Комиссии – Генпрокурор просто обязан был рассмотреть вопрос о возбуждении уголовного дела и опросить в рамках проверки тех из возможных преступников, которые могли еще быть живыми, любых лиц, которые могли дать сведения о событии, составе преступления, о лицах к нему причастных. Протокол опроса Н.И.Ежова, если бы он был жив, стал бы бестселлером:
«На вопрос о том, какое я отношение имею к расстрелу по приговорам несудебных органов 656 тысяч человек, отвечаю: вам, гражданин прокурор, нужно меньше употреблять спирта с кокаином. У вас галлюцинации. В Записке Комиссии Политбюро, которой мне инкриминированы эти расстрелы, четко указано – несудебные органы введены ЦИК. В бытность мою наркомом НКВД такой орган был один – Особое совещание при наркоме НКВД. Его полномочия ограничивались ссылкой или заключением на срок до 5 лет. Всё. До свидания. Постойте, да у вас же еще и трупов нет! Вот же написано: «