Татьяна шмыгнула носом, ушла в свое купе и вернулась с котелком.
— Гречневая каша с мясом, — гордо сообщила девушка, ставя передо мной посудину и вручая ложку. Вздохнула. — Правда, уже остывшая. Подогреть?
Я только отмахнулся. Чего там греть, ее есть надо.
Посмотрев на меня, боевая подруга хмыкнула:
— Я-то надеялась, что начальника в гостях покормят, сама бы кашку за милую душу срубала.
Хотел сказать, что в устах выпускницы гимназии «срубала» звучит грубо, но рот уже наполнился слюной, и замечание где-то затерялось. Я подтянул к себе котелок, но из вежливости кивнул Таньке — мол, присоединяйся. Жеманиться та не стала, быстренько метнулась за второй ложкой, и мы принялись наперегонки уничтожать пусть и остывшую, но такую вкусную кашу.
К моему удивлению, прожорливая Татьяна Михайловна сдалась первой. Отложив ложку, грустно сказала:
— Аппетит я вашим шоколадом перебила, товарищ начальник. Ладно, пойду чайник кипятить.
Наевшись, я подобрел и уже мог поговорить и порассуждать. Например, откуда взялся такой дефицитный продукт, как гречневая каша да еще и с мясом, но Таня не дожидаясь вопроса пояснила:
— Карбунка сегодня расстарался — у армейцев паек на нас выбил. Они поначалу кочевряжились, но узнали, что мы из особого отдела, на целую неделю выдали. И крупы дали, и две бараньи туши.
Вот ведь, какой злодей, мой начпоезда. Пользуется служебным положением и правильно делает. Не начнешь пользоваться, будешь голодным сидеть.
— Чем занимались сегодня? — поинтересовался я. — В город ходили? Народ о чем болтает?
— Ходили, — кивнула Таня. — Но того, о чем болтают, половины не поняла. На базаре по-польски говорят, по-малоросски, да по-немецки. Немецкий-то еще ладно, с грехом пополам, а на остальных — полный алез, как говорит мой начальник.
Я уже перестал смущаться, оттого что мое окружение «наловило» слов-паразитов из моего лексикона.
— А из того, что разобрать удалось, о чем можешь рассказать? — настаивал я.
— Владимир Иванович, миленький, я помню, что даже сплетни могут стать информацией, но здесь, как ты сам говоришь — сплошная хрень, — сморщилась Танька, словно лимон надкусила. — Одни говорят, что русские скоро Львов оставят, венграм его отдадут. Другие, что Польша обратно все заберет. Третьи — немцы придут. А еще услышала, — хохотнула девушка, — что товарищ Троцкий собирается на Галичине еврейское государство устроить, скоро сюда из Польши да из России всех жидов перевезут. Вот такие вот слухи.
М-да… Польша заберет — ладно, правдоподобно, но Венгрия-то с какого боку? Между мадьярами и Галичиной еще Чехословакия лежит. А уж еврейское государство в Карпатах, это вообще нечто! Хотя, что-то в этом есть.