— Ничего.
Грейс оглянулась, мысленно спрашивая себя, насколько удалось скрыть происходящее от убийцы.
— Сколько еще времени монахи будут заниматься переписыванием рукописей?
— До десяти часов. Иными словами, еще час с четвертью, — ответил аббат, взглянув на наручные часы.
Наконец дверь открылась, а за ней появился новый сводчатый коридор, в которой выходило несколько комнат.
Аббат пошел первым, по-прежнему освещая путь факелом.
— Вторая справа…
— Как именно брат Логан обнаружил тело и в котором точно часу это случилось? — спросила Грейс.
— Случайно. Обычно монахи сюда не заходят. Их кельи находятся в другом здании. Но когда брат Логан ночью, около двух часов с четвертью, встал в туалет, оказалось, что общий туалет в нашем корпусе уже занят. Подгоняемый нуждой, он, в порядке исключения, решил воспользоваться туалетом для постояльцев. И тогда он заметил, что дверь кельи номер два приоткрыта. Он вошел и…
Аббат замолчал. Слышно было лишь, как потрескивает горящее масло факела.
— Он здесь… за дверью.
Голос его был взволнован, как у человека, потерявшего друга.
— Никто, кроме вас и брата Логана, обнаружившего тело, не заходил в комнату?
— Никто. И мы ни к чему не притрагивались. Все в том же состоянии, в каком мы нашли помещение… и Антона.
Грейс надела латексные перчатки — она всегда держала в кармане жакета одну-две пары.
Аббат посмотрел, как она это делает, и несколько раз судорожно сглотнул.
— Если позволите, я бы предпочел, чтобы вы вошли туда одна, — пробормотал он.
Грейс понимающе кивнула, передала ему мокрую от дождя парку, взяла факел и толкнула дверь кончиками пальцев.
Ослепленная пламенем факела, Грейс не сразу разглядела келью в форме наконечника стрелы. Вход представлял собой наиболее широкую часть, а дальше комната сужалась до небольшого вытянутого оконца, перед которым стояло распятье. На одной из стен тесаного камня висела грубо сделанная полка; помимо нее меблировку составляли узкий рабочий стол перед окном, стул, сейчас опрокинутый, массивный дубовый шкаф и скромная кровать, половина простыней которой свисала до пола. Воздух был наполнен отвратительным запахом.
Грейс сдержала приступ тошноты. Она осмотрела постельное белье и скорее угадала, чем увидела, вцепившиеся в простыню пальцы, словно хотевшие ее сорвать. Рука, которую она разглядела, была изогнута, заломлена за спину, а тело лежало на холодных плитах пола. Сначала в пламени факела она увидела широко раскрытые глаза мертвого, потом его смертельно бледное лицо, посиневшие губы и голову, повернутую направо. На молодом человеке, очевидно, было ночное одеяние: широкие кальсоны и белая футболка с длинными рукавами.