— Что ты тут делаешь?
— Давай начнем все с начала.
Он стоял, виновато всматриваясь в мое лицо, потом продолжил:
— Я не очень-то умею извиняться…
— Да, можешь не мучиться! Мне все равно! — во мне кричал обиженный ребенок.
— Нет, я был не прав. Я тебя обидел. Поэтому прости.
Я видела как трудно ему даются эти слова, но он был искренен. Я молчала. Он ждал.
Обида потихоньку исчезала. Егор стоял такой несчастный, как будто от моего прощения зависит, будет он дальше жить или нет.
— Свалилась я на твою голову, да?
Он понял, что я пытаюсь разрядить обстановку юмором и улыбнулся мне. Я вдруг осознала, что впервые вижу его в разгар солнечного дня.
— А у тебя оказывается волосы не совсем черные, а темно-темно-каштановые.
Он удивленно поднял брови, потом аккуратно прикоснулся пальцем к моему носу и сказал:
— А у тебя оказывается веснушки на лице…
Я тут же напряглась, тема веснушек явно была не из категории комплиментов в моей жизни.
— Только не говори, что ты не любишь свои веснушки? Тебе очень идет.
Напряжение спало. Пытаясь скрыть свое смущение, я стала смотреть по сторонам, будто вижу все это впервые.
— Маш, не уезжай… Прямо сейчас началась лекция, где опытные Хранители делятся своими историями про спасение людских душ, — он закатил глаза, — Да, эта часть немного нудная… Но потом, будут танцы, стол с закусками. А вечером будет очень красивый сюрприз для всех.
Мое тело уже ответило «Да», но я хотела немного помучить Егора. Пусть попереживает. В следующий раз будет думать, что говорить. А потом я вспомнила как сильно я хотела с ним встретиться вживую и каким счастливым должен был стать этот день.
— Аа, к черту все! Пойдем!
Я протянула ему свою ладонь, Егор обрадованно положил ее к себе на сгиб локтя и словно кавалер, повел меня вверх по лестнице.
Я снова собиралась сдать свою обувь, но парень сказал, что в конференц-зале нет такого прекрасного газона, поэтому стоит остаться обутой. Эти порядки выбивали из колеи.
Мы зашли в помещение, напоминающее зал кинотеатра. Красные бархатные сидения тянулись от небольшой сцены до самого выхода. Не привлекая внимания, мы заняли два места на последнем ряду.
На сцене выступал молодой, но «опытный», как он сам о себе сказал, Хранитель. Он рассказывал, как со своей напарницей они реанимировали ребенка с эпилепсией. Во истину выступающие подготовили истории про самые сложные случаи. Я то и дело открывала в изумлении рот, поражаясь с какими трудностями и я могу столкнуться, выполняя свою миссию. Видимо, заметив мой испуганный вид, Егор наклонился ко мне и шепнул: