Племена Улиамо и Уоло — это покоренные абиссинцами негры. Из них выходят хорошие воины, но они скорее годятся для обозных и санитарных частей. В эту же категорию можно отнести племя Галла Коту.
Племя Галла Арусси обладает теми же качествами, что и абиссинцы, и вдобавок гигантским ростом и атлетическим сложением. Данакильцы, сомалийцы и часть харраритов храбры, ловки и воинственны, но с трудом подчиняются дисциплине. Их можно было бы использовать для образования отрядов разведчиков, чистильщиков окопов и тому подобных заданий.
Помимо того, в Абиссинии имеются очень хорошие лошади и мулы. Средняя цена лошади равнялась до войны 25 франкам, а мула — 100 франкам. Всегда можно было бы получить несколько тысяч этих животных для военных надобностей.
Политическая обстановка в Абиссинии следующая: страна управляется императором (в данный момент — императрицей, которой помогает знакомый мне князь, рас Тафари, сын раса Маконена) и советом министров. Кроме того, в каждой области имеется почти независимый губернатор и ряд вождей при нем.
Чтобы начать набирать вождей с отрядами от 100 до 500 человек, необходимо получить разрешение от центрального и областных правительств. Расходы составят, несомненно, меньшую сумму, чем в такого же рода экспедициях в других частях Африки, благодаря легкости сообщений и воинственному нраву жителей.
Я побывал в Абиссинии три раза и в общей сложности провел в этой стране почти два года. Я прожил три месяца в Харраре, где я бывал у раса Тафари, некогда губернатора этого города. Я жил также четыре месяца в столице Абиссинии Аддис-Абебе, где познакомился со многими министрами и вождями и был представлен ко двору бывшего императора российским поверенным в делах в Абиссинии. Свое последнее путешествие я совершил в качестве руководителя экспедиции, посланной Российской Академией наук».
Это единственный на сегодня обнародованный документ, подтверждающий то, что великий поэт и романтик был в другой своей ипостаси русским разведчиком. Возможно, других документов просто и нет — не пощадил отечественные архивы горячий XX век. А может, не пришло время их рассекретить.
Попробуем по крупицам собрать косвенные сведения, касающиеся работы Николая Степановича в качестве добытчика секретных сведений и аналитика разведывательной информации. Подспорьем нам послужат воспоминания о поэте и, разумеется, его путевые африканские дневники. Особенно подробно рассмотрим его экспедицию 1913 года, самую длительную и насыщенную в преддверии Первой мировой войны и трехлетней гражданской войны в Эфиопии (1914–1917 годы)