Но так ли обстояло дело на самом деле? Ведь слухи о сотрудничестве Марики Рёкк с советскими секретными службами ходили в послевоенной Германии.
После публикации в «Бильд» и на основании собранных по крупицам свидетельств из мемуаров можно попробовать реконструировать некоторые эпизоды из ее жизни.
1939 год. В зале приемов новой имперской канцелярии играет скрипичный октет. Слышатся сдержанные реплики, негромкий женский смех, благородный перезвон хрустальных бокалов. Проворные руки официантов в белых перчатках почему-то напоминают Марике небольших шевелящихся спрутов. Может быть, она видела таких в своем египетском младенчестве, когда семья выезжала к морю и мать катала малютку в коляске вдоль берега? Нет, это, скорее всего, просто нервы шалят. Ведь Марика здесь впервые. Причем одна. Георга не пригласили, наверняка потому что он все еще не стал ее официальным мужем.
Сегодня она в тревожном одиночестве — и не где-нибудь, на светском приеме по приглашению самого фюрера, которому так понравился фильм с ее участием. Фильм с довольно простеньким сюжетом, в основе которого история женской ревности… Но, похоже, Адольфа Гитлера заинтересовала вовсе не сама эта душещипательная история.
Накануне утром в квартире Марики Рёкк раздался телефонный звонок. Она недавно встала, пила кофе из тонкой китайской фарфоровой чашки, рассеянно поглядывала в окно на озаренные солнцем и сверкающие берлинские крыши. Ей нравилась эта квартира, и вообще настроение было приподнятое — вот уже четыре года она продлевает контракт с киностудией UFA, фильмы с ее участием пользуются успехом, она знакома с немецкой элитой. За несколько лет она превратилась из рядовой актрисы оперетты и мюзик-холла в кинозвезду германского рейха. Наверное, она — тайная мечта многих тысяч, нет — десятков тысяч мужчин! Пресса ее преследует, надоедает, лезет с бестактными вопросами и шипящими, слепящими и дурно пахнущими магниевыми фотовспышками. Она зарабатывает хорошие деньги. Это все называется — успех.
Телефон продолжал звонить. Марика подняла черную тяжелую эбонитовую трубку, продолжая держать в другой руке кофейную чашку. Но ей пришлось присесть на край постели и поставить чашку на тумбочку у кровати. Она была взволнована — звонили из канцелярии Адольфа Гитлера.
— Фрау Рёкк, — звучал в трубке уверенный голос адъютанта Гитлера, — у меня почетное поручение. Фюрер просит вас принять участие в официальном приеме в Имперской канцелярии, который состоится завтра в девятнадцать часов. Там будут и другие деятели нашего кинематографа и театра. Фюрер высоко оценил фильм «Хелло, Жанин!» и будет рад познакомиться с вами лично. Вы слушаете меня?