Девочка с сомнением взглянула на всхлипывающего от страха Имбиря. Она не очень верила Рэнди, хотя, вероятно, поняла, что он обманывать не станет. Руки её дрожали, а сердце билось так сильно, что даже Рэнди слышал его стук. Наконец девочка поджала губы и твердо произнесла:
— Поклянись именем предков, что ты не предавал нас и никогда не предашь!
После этих слов наступила тишина. Имбирь продолжал беззвучно плакать, а Рэнди с изумлением и непониманием взглянул на решительную девочку: он надеялся, что она смутится своих слов и извинится перед избитым пикси. Но нет, она продолжала сердито смотреть на Имбиря в ожидании ответа. Эта дурная вообще понимает, что если фея даст эту клятву, то навсегда останется в подчинении?..
Рэнди хотел заговорить, успокоить как-нибудь злую девочку, отвлечь её внимание хотя бы, но Имбирь опередил своего друга. Пикси с обиженной злостью в больших зеленых глазах посмотрел на спасённую малышку и дрожащим плаксивым голосом произнёс:
— Хочешь, чтобы я поклялся именем предков? Хорошо! Клянусь именем отца моего, Амомума Великолепного, именем его отца, именем отца его отца… клянусь детской игрой и добрым Букка Гвиддером, повелителем лесов и животных, — я не предавал вас!
Девочка притихла от его слов. Рэнди икнул и с оторопью посмотрел на своего друга. Имбирь казался очень серьёзным и даже разъярённым, но было очевидно, что он тоже не понял, что только сейчас натворил. А Рэнди понимал и был готов заплакать за своего друга: свобода для феи — самое драгоценное из богатств, и смотреть на то, как кто-нибудь из них теряет её, невыносимо. Он не понимал, почему бы Имбирю просто не наорать на глупую девочку и не убедить её в своей невиновности (если уж вообще это было необходимо: кто она вообще такая, чтобы её хоть в чем-нибудь убеждать!).
Но случилось то, что случилось. Когда Имбирь ночью ляжет спать или дождется момента, когда на него не будет никто смотреть, на его руках возникнут красные тоненькие перчатки. Никто их не сможет снять: ни человек, ни фея, ни великан, ни ведьма. Они останутся на его руках до тех пор, пока хозяин феи (а в этом случае хозяйка) не отпустит своего несчастного слугу и не скажет: «Я забыл, и ты забудь. Пикси весел, пикси счастлив, пикси теперь убежит», и только тогда проклятые красные перчатки спадут с рук пленной феи.
Но разве ж эта девчонка додумается до такого?
— Прости, — заговорила она, и голос её сделался грустным. — Ну, теперь я вижу, что тебе можно верить.
— Видеть она может! — захныкал Имбирь, утирая слезы мохнатыми лапками. — Обязательно предков надо было вспоминать для этого?!