Вот так в итоге случилось, что эльф вновь поднял меч на эльфа в последней, самой жестокой из братоубийственных битв: то было третье великое злодеяние, порожденное злополучной клятвой. Ибо сыны Феанора напали на изгнанников Гондолина и беглецов из Дориата и уничтожили их. И хотя иные из народа братьев отказались сражаться в том бою, и нашлись и такие, что взбунтовались и пали от руки сотоварищей, защищая Эльвинг от своих же лордов (настолько скорбь и смятение овладели сердцами Эльфинесса в те дни), – однако ж Майдрос и Маглор одержали победу. Из сыновей Феанора оставались ныне в живых только они, ибо Дамрод и Дириэль погибли в той битве; но эльфы Сириона сгинули, либо бежали прочь, либо поневоле вынуждены были покинуть те места и примкнуть к народу Майдроса, что ныне претендовал на власть над всеми эльфами Ближних земель. И однако ж не добыл Майдрос Сильмариль; ибо Эльвинг, видя, что все потеряно, а сын ее Эльронд захвачен в плен, ускользнула от воинов Майдроса, и с Наугламиром на груди бросилась в море, и, как все решили, погибла.
Но Улмо вынес Эльвинг из пучины и придал ей облик огромной белой птицы, на груди же ее сиял, как звезда, лучезарный Сильмариль; и полетела она над водой искать возлюбленного своего Эаренделя. И однажды, стоя в ночной час у руля, Эарендель заметил, как приближается она: точно белое облако, что стремительно проносится под луной, точно звезда, что сбилась с пути над морем, бледное пламя на крыльях бури. Говорится в песнях, будто пала она с небес на палубу «Вингелота» без чувств, будучи на грани жизни и смерти, – столь быстр был полет; и Эарендель привлек ее к груди. Но утром изумленному взгляду Эаренделя предстала жена его в истинном своем обличии, погруженная в сон, и волосы ее падали ему на лицо.
И немало скорбели Эарендель и Эльвинг о том, что разорены гавани Сириона, а сын их – в плену, и опасались, что предадут его смерти, – однако ж не случилось того. Ибо Майдрос сжалился над Эльрондом и пекся о нем, и впоследствии привязались они друг к другу (хотя и трудно поверить в это), ибо сердце Майдроса истосковалось и изнемогло под бременем страшной клятвы.
[Этот фрагмент был переписан следующим образом:
И немало скорбели Эарендель и Эльвинг о том, что разорены гавани Сириона, а сыновья их – в плену; и опасались, что детей убьют. Но не случилось того. Ибо Маглор сжалился над Эльросом и Эльрондом и пекся о них, и впоследствии привязались они друг к другу (хотя и трудно поверить в это), ибо сердце Маглора истосковалось и изнемогло, и т. д.]