В ту пору Туор ощутил, что подкрадывается к нему старость, а тоска по безбрежному морю все сильнее овладевала его сердцем. Потому выстроил он могучий корабль, «Эарамэ», «Орлиное Крыло», и вместе с Идрилью отплыл на Запад, держа курс на заходящее солнце, и более не говорится о нем ни слова ни в преданиях, ни в песнях. [Позднее добавление: Но Туор единственным среди смертных причислен был к старшему народу и стал одним из нолдоли, к коим стремился сердцем; и в последующие времена по-прежнему жил, если предания не лгут, на своем корабле, странствуя по морям эльфийских земель или отдыхая порою в гаванях номов Тол Эрессеа; и судьба его разошлась с судьбою людей.] Сияющий Эарендель был с тех пор владыкой народа Сириона и бессчетных их кораблей; он взял в жены прекрасную Эльвинг, и она родила ему Эльронда Полуэльфа [> Эльронда и Эльроса, коих называют Полуэльфами]. Однако ж Эарендель не ведал покоя, а плавания вдоль побережья Внешних земель [Средиземья] не могли умиротворить его душу. Два замысла с каждым днем все сильнее подчиняли себе его сердце, сливаясь воедино в тоске по безбрежному морю: мечтал Эарендель уплыть вдаль на поиски Туора и Идрили Келебриндал, которые так и не возвратились; и мнил, что, возможно, удастся ему достичь последнего брега и, прежде чем истечет отмеренный ему срок, доставить Валар Запада послание эльфов и людей, каковое пробудит в сердцах Валинора и эльфов Туна сострадание к миру и к горестям рода людского.
И построил Эарендель «Вингелот», «Пенный цветок», прекраснейший из кораблей, прославленных в песнях: корпус его сиял белизной, точно серебристая луна, весла покрывала позолота, серебром сверкали ванты, а мачты были венчаны драгоценными каменьями, словно звездами. В «Песни об Эаренделе» многое рассказывается о странствиях его в бескрайних просторах океана и в неведомых землях, во многих морях и на многих островах. На Юге сразил он Унголиант, и развеялась ее тьма, и свет озарил многие области, дотоле сокрытые. Эльвинг же оставалась дома и предавалась грусти.
Эарендель не отыскал ни Туора, ни Идрили и в тот раз так и не добрался до берегов Валинора: борясь со встречными ветрами, не сумел он пробиться сквозь мрак и одолеть колдовские чары; и, наконец, затосковав по Эльвинг, повернул он к дому, на восток. Сердце велело ему торопиться, ибо Эаренделя охватил вдруг безотчетный страх, рожденный зловещими сновидениями; и ветра, с которыми до того сражался он, теперь, казалось, несли его к берегу недостаточно быстро.
А в гаванях Сириона приключилось новое горе. Оставшиеся сыны Феанора – Майдрос, и Маглор, и Дамрод, и Дириэль прознали о том, что Эльвинг живет там и по-прежнему владеет Наугламиром и прославленным Сильмарилем; и собрались они воедино, покинув охотничьи тропы в глуши, и отправили послания к Сириону – послания с уверениями в дружбе, в которых, однако, звучали жесткие требования. Но Эльвинг и народ Сириона отказались уступить драгоценный камень, что отвоевал Берен и носила Лутиэн, и ради которого убит был Диор Прекрасный, – отказались, тем более что правитель их Эарендель все еще плавал по морям; ибо мнилось эльфам, будто в сем камне заключен был дар благоденствия и исцеления, что снизошли на дома их и корабли.