Шло время. Разгневанный Султанбек не оставлял мысли о Савсан. На Памире установилась советская власть. Казалось, что теперь Султанбеку не до девушки. Но не тут-то было: Савсан повзрослела, стала еще красивее и все больше нравилась баю. Правда, теперь Султанбек не посылал больше гонцов, а решил, как это полагается по восточным обычаям, дать родителям калым и забрать девушку на «законных» основаниях. Много лет отец Савсан и слышать не хотел о калыме, но, когда девушке исполнилось двадцать лет, Худоназар согласился.
Председатель колхоза Назаршо, высокий, широкоплечий, уперся большими ладонями в стол и так сердито, всей своей внушительной фигурой устремился вперед, что можно было подумать, будто он угрожает Фаязову. Но он не угрожал. Не ярость, а тревога была в его черных умных глазах. Я смотрел на его скуластое, избитое оспой лицо, сердито сжатые губы, на широкую грудь, туго затянутую в красноармейскую гимнастерку, и мне не верилось, что этот человек только что вернулся из больницы. Он был полон сил и неуемной энергии.
— На рассвете видели… На той стороне, — тихо говорил он.
Фаязов, казалось, не слушал. Опустив голову, он мял в пальцах потухшую папиросу.
— Бараны не все. Половина осталась, — продолжал рассказывать Назаршо. — Понимаешь, Рашид? Он жадный. И я знаю: этот жадюга обязательно вернется.
— Вернется? Ну и что? Он границу нарушил. Да еще с такой отарой. Скот угнал. Меня спросят, как ты, Фаязов, выполняешь свой долг? Что я скажу?
Фаязов бросил потухшую папиросу в консервную банку, которая служила пепельницей.
— Долг? Не мог же ты в душу залезть каждому шакалу? — Назаршо поднялся во весь свой богатырский рост.
— Выгораживаешь меня? А ты не выгораживай. Мог! — Фаязов стукнул кулаком по столу, и консервная банка подскочила. — Мог! Обязан! Я границу охраняю и отвечаю за нее головой!
— А мы, что же, не охраняем? — В голосе Назаршо звучала обида. — Помогать вам — это и наш долг.
— Так-то так. Но все-таки главный виновник я. Мой характер. Моя дурная натура. Прав был комиссар. — Фаязов вышел из-за стола и наклонился к Назаршо. — Разгорячился, пригрозил Султанбеку. Сказал: заберем твоих баранов и раздадим беднякам. — Несколько успокоившись, Фаязов обернулся ко мне. — Что будем делать, комиссар?
Я понял: начальник ждет моего совета, но что я мог посоветовать?
— Надо усилить охрану границы.
— Это ясно. Но как вернуть оттуда этого негодяя?
— Теперь его не вернешь, — ответил я.
— Сам знаю. А вернуть нужно. Надо что-то придумать… Найти какой-то способ. И вернуть.
— Нет таких способов, — сказал я.