А на что-то же жить надо!
Он сообразил, что раз Чекмай — из людей князя Пожарского, то и загадочный Мамлей Ластуха, скорее всего, нужен как раз князю. А если оказать услугу такому человеку — так ведь можно к нему прилепиться и из его рук хлеб есть!
Так что направил стопы Павлик в Москательный ряд, что неподалеку от Варварского крестца. Там он первым делом расчихался — так благоухали пряности и душистые масла. Приказчики вспомнили Мамлея — тот погиб в Смуту. Но сказали, что есть другой известный им Мамлей — держит торговлю в Мыльном ряду. Бусурман пошел в Мыльный ряд и обнаружил там Мамлея Кроху. Тот очень удивился таким поискам и направил Павлика в Красный Сапожный ряд — там был Мамлей, привозивший дорогие и очень красивые сапоги казанского дела. Этот оказался Мамлеем Бахтеяровым. И так Павлик обошел чуть ли не все ряды — и зря потратил время. А времени ему на поиски Чекмай отвел не так уж много.
В Хлебном ряду у Ильинского крестца он оказался, когда уже торговля сворачивалась. Тамошний Мамлей сказал, что прозвище получил от мамки-татарки, а сам он — Тимоха Сухой-Заколоток, и отец также был Сухой-Заколоток, а что сие означает — неведомо.
— У нас в ряду еще два Тимохи, так прозвище мне полезно, люди знают, кого спрашивать, — объяснил Сухой-Заколоток. И тут к ним подошел человечек в бурой однорядке и буром войлочном колпаке, сутуловатый, глядящий не в лицо собеседнику, а мимо либо же себе под ноги. Человек сказал Мамлею, что на него указали добрые люди, утверждая, что он сдал половину своего домишки некому Войку Пшонке.
Павлик этого человечка знал — встречал в Земском приказе. Только вот прозванье никак вспомнить не мог.
— Войко Пшонка точно у меня жил, а потом женился и ушел жить к жене. Это где-то у Никитских ворот, — сообщил Мамлей. — Но ты с ним будь поосторожнее. Он человек опасный. Он на меня как-то с ножом кидался, так я соседа кликнул, мы его со двора согнали. Потом прощения просил, а вскоре после того ушел.
— Каков он из себя? — спросил унылый человечек. — Есть ли примета?
— Примета есть — но он ее под колпак обычно прячет. У него одна прядь седая. Волосы темные, а посреди башки седая прядь.
— А иные приметы?
Мамлей задумался.
— Пятно! — вдруг вспомнил он. — На левой руке красное пятно, как лягушка!
Сухой-Заколоток пальцем нарисовал на своей кисти растопыренную лягушку, в длину и в ширину чуть поболее вершка.
— И дурень же я, — вдруг спохватился он. — Вот додумался — гада на себе показывать! Господи, спаси и сохрани!
— Как лягушка… — повторил человечек.
И вроде безразличным, тусклым голосом повторил, а Павлик насторожился. Он и сам бы не мог объяснить, что его обеспокоило, однако ощутил тревогу. Что-то с той лягушкой было не так.