– Но если ее мать – инвалид, то как она могла разбрасывать мебель?
– Значит, она не настоящий инвалид, а только притворяется.
– Но зачем? – удивилась Таппенс.
– Вот тут мне нечего тебе сказать, – честно признался ей муж. – Просто я исходил из принципа, что преступником, как правило, оказывается тот, кого меньше всего подозреваешь.
– Тебе лишь бы шутки шутить, – строго сказала Таппенс. – Наверняка есть что-то такое, отчего все эти люди пытаются завладеть домом. И если ты не горишь желанием докопаться до истины, то я еще как хочу! Мне нравится эта девушка. Она такая милая…
Томми довольно серьезно кивнул.
– Согласен. Просто я люблю подтрунивать над тобою. Разумеется, в этом доме есть нечто странное. И что бы это ни было, к нему нелегко подобраться. Конечно, все можно списать на обыкновенную кражу со взломом. Но если вы хотите купить дом, это означает, что вам нужно будет или вскрыть полы, или снести стены, или же у вас в саду есть целая угольная шахта!
– Лично меня угольная шахта не вдохновляет. Зарытый клад звучит куда более романтично.
– Хм, – задумался Томми. – В таком случае есть смысл нанести визит управляющему местным банком. Скажу ему, что я остаюсь здесь после Рождества и, возможно, даже куплю этот самый «Ред-хаус». Можно даже обсудить с ним открытие счета.
– Но зачем…
– Погоди, и сама поймешь.
Томми вернулся примерно через час. В глазах его плясали лукавые искорки.
– Мы наступаем, Таппенс. Наш разговор пошел по намеченному пути. Затем я как бы невзначай спросил, много ли ему несут золота. Сейчас такое встречается сплошь и рядом, особенно в небольших сельских банках. Фермеры, которые копили золото во время войны, теперь… ну, ты понимаешь. После этого мы вполне естественно перешли к странностям пожилых дам. Я изобрел одну тетушку, которая в начале войны отправилась на машине в армейский склад, из которого вернулась, везя шестнадцать окороков. Управляющий, в свою очередь, рассказал мне про одну свою клиентку, которая сняла со счета все свои деньги до последнего пенса, причем по возможности золотом, а также потребовала, чтобы ей вернули все ее ценные бумаги, акции и облигации, чтобы хранить их у себя дома. На что я воскликнул, мол, что за чудачество. И тогда он добавил, что это, кстати, бывшая владелица «Ред-хаус». Теперь ты понимаешь, Таппенс? Она сняла со счета все деньги и где-то их спрятала. Помнишь, как Моника Дин сказала: мол, их удивило, как мало денег осталось от тетки? Да, она спрятала их где-то в доме, и кому-то об этом прекрасно известно. Я даже попробую угадать, кому именно.