– Вы знаете, сэр, как была одета хозяйка? – спросила девушка.
– В газетах упоминались какие-то детали, но я предпочел бы, чтобы вы подтвердили эти сведения.
– У нее была белая лисья шапка, сэр, с полупрозрачной вуалью, покрытой белыми пятнышками, и голубой ворсистый костюм… вернее, того голубого оттенка, который теперь называют «электрик».
– Гм, весьма эффектно.
– Кстати, – заметил мистер Холлидэй, – инспектор Джепп надеется, что это может помочь нам определить место, где было совершено преступление. Уж если кто-то видел ее, то наверняка не забудет.
– Precisement![36] Благодарю вас, мадемуазель.
Служанка вышла из комнаты.
– Хорошо! – Пуаро бодро поднялся с кресла. – Видимо, на данный момент я выяснил все, что можно… за одним исключением. Я хотел бы еще раз попросить вас, месье, сообщить мне все важные подробности, именно все!
– Я уже сообщил.
– Вы уверены?
– Абсолютно.
– Что ж, тогда нам не о чем больше говорить. Я вынужден отказаться от этого дела.
– Почему?
– Потому что вы не были откровенны со мной.
– Я уверяю вас…
– Нет, вы что-то скрываете.
После небольшой паузы Холлидэй вынул из кармана листок бумаги и протянул его моему другу.
– Я подозреваю, что именно это вы имели в виду, месье Пуаро. Хотя, убей меня бог, я не представляю, как вы узнали об этом!
Пуаро, улыбаясь, развернул листок. Это было письмо, написанное размашистым, с большим наклоном почерком. Пуаро прочел его вслух.
«Chère madame,
с бесконечным удовольствием я предвкушаю блаженство будущей встречи с вами. После того как вы столь любезно ответили на мое письмо, я едва сдерживаю свое нетерпение. Мне никогда не забыть тех дней в Париже. Чертовски обидно, что завтра вы собираетесь уехать из Лондона. Однако довольно скоро и, возможно, скорее, чем вы думаете, я буду иметь счастье еще раз полюбоваться на леди, чей образ по-прежнему царит в моем сердце.
Примите, chère madame, искренние заверения в моей совершенной преданности и неизменности моих чувств…
Арманд де ла Рошфор».
Пуаро с легким поклоном вернул письмо Холлидэю.
– Мне думается, месье, вы не знали, что ваша дочь имела намерение возобновить свое знакомство с графом де ла Рошфором?
– Я был как громом поражен этой новостью! Его письмо я обнаружил в сумочке моей дочери. Как вам, вероятно, известно, месье Пуаро, этот так называемый граф является авантюристом чистой воды.
Пуаро согласно кивнул.
– Но все-таки хотелось бы мне знать, откуда вы узнали о существовании этого письма?
Мой друг улыбнулся:
– Месье, я ни о чем не знал. Но умения различать отпечатки ботинок и сорта табачного пепла еще недостаточно для детектива. Он должен также быть хорошим психологом! Я знал, что вы с неприязнью и недоверием относитесь к вашему зятю. Он много выигрывает от смерти вашей дочери. Однако вы не спешили направить меня по его следу! Почему? Очевидно, потому, что подозрения уводили вас в другую сторону. Следовательно, вы что-то скрывали.