Громогласное ржание было ей ответом.
— Ну, попытаться стоило, — проворчала Маша и припустила за Катей. Которая неслась решительно. Чихая, но целеустремленно. Там же тепло!
Дом был тих и темен. Так тих, что Катя даже остановилась за открытой дверью, не решаясь идти дальше.
— За мной! — скомандовала Маша шепотом.
Ей насмешливо отозвалось эхо.
Маша решительно пересекла огромный холл, рванула дверь репетиционного зала — и тут же нажала на клавишу включения света. На стене, справа.
От слишком яркого света Катя на миг зажмурилась, но тут же проморгалась: нужно было увидеть все как есть! Иначе зачем бы она сюда поперлась? На электричке-то!
— Маша? — воскликнула Олеся, стоявшая неподалеку от рояля.
— Катя? — Артур сидел за роялем, у него на коленях злобно шипело и выгибало спину что-то страшное, лысое, с огромными ушами и горящими глазами.
Никаких следов преступления. Вообще. Так что от сердца отлегло. Вроде.
— А мы… — очень умно ответила Маша. — Вот…
— Что случилось? — обеспокоенно спросил Артур и поднялся с явным намерением обнять Катю.
Которой стало слегка, совсем слегка, стыдно. К тому же она безудержно расчихалась.
А вот жуткая кошка ни о чем не беспокоилась. Спрыгнув на пол, она пошла к девчонкам, всем своим видом показывая, что сейчас порвет. Обеих. Полетят клочки по закоулочкам.
— Клео, солнышко, прости, пожалуйста! — тут же нежно пропела Маша, опускаясь на корточки и протягивая к ужасному зверю руку. — Не злись, киса моя.
А ее мама засмеялась, похоже, раньше всех сообразив, зачем пожаловали девчонки.
— Мам, мы… — взяв кошку на руки, попыталась что-то соврать Маша.
А Катю наконец-то обнял папа, сунул ей в руки носовой платок. Прижал к себе.
— Артур, познакомь нас с дочерью, — не дослушав Машу, потребовала Олеся.
— Я соскучился, — погладив Катю по голове и задержав ладонь на ледяном ухе, сказал Артур. И только после этого обернулся к Олесе: — Катя, Олеся.
А в душе у Кати расцвело счастье. Огромной алой розой. Теплой.
— Катя… — хмыкнула Олеся. — Я смотрю, вы нашли друг друга.
— Ма-ам… — протянула Маша, не торопясь обниматься с мамой.
— И как дела в школе? — насмешливо спросила Олеся, заставив Катю поморщиться.
Маша что-то невнятно пробормотала. Катя хотела было прийти ей на помощь, сказать, что школа — это неважно, никуда школа не денется и вообще… Но снова чихнула, прямо папе в плечо.
— Как удачно, что я работаю только три дня. Устроюсь еще в твою школу, попрошу класс, где ты учишься. Должна учиться. — У Палпатина в «Звездных войнах» голос менее зловещ, чем у Машкиной мамы. Бедная Машка.