Завершая свое послание, Черчилль сообщал: «Конечно, если необходимо, то мы до получения сообщения этого специалиста сможем предоставить вам первым ближайшим пароходом, по крайней мере, тысячу тонн иприта и тысячу тонн хлора. Опрыскивание ипритом представляет большую опасность для войск в открытом поле, чем для жителей в городах…»[206]
Сталин выразил готовность направить в Лондон в качестве своего эксперта по вопросам химической защиты заместителя Народного комиссара химической промышленности Андрея Касаткина.
11 мая 1942 года Черчилль сообщил Сталину: «Когда я завтра вечером (в воскресенье) буду выступать по радио, я намерен сделать заявление, предупреждающее немцев о том, что, если они начнут химическую войну против русских армий, мы, конечно, сразу же отплатим Германии тем же»[207].
Черчилль выполнил свое обещание.
14 мая 1942 года один из резидентов советской разведки, имевший источники в Германии, сообщал в Центр: «Огромное впечатление на гражданское население Германии произвела речь Черчилля по поводу применения газов против Германии в том случае, если немцы будут применять отравляющие вещества на Восточном фронте. В городах Германии очень мало надежных газоубежищ, которые могут охватить не больше чем 40 % населения».
По оценке этого резидента военной разведки, «в случае применения Гитлером химического оружия на Восточном фронте в ходе вполне реального ответного удара погибло бы около 60 % населения Германии от британских газовых бомб».
Благодаря своевременно добытым советской военной разведкой сведениям замысел Гитлера об использовании химических отравляющих веществ в ходе начального этапа битвы за Кавказ был сорван. Однако Гитлер не до конца отменил планы использования отравляющих веществ на Восточном фронте. В последующие месяцы 1942 года военные разведчики неоднократно докладывали в Центр о том, что германское командование продолжает в условиях повышенной секретности на отдельных направлениях сосредотачивать запасы отравляющих веществ, которые могли быть применены в любое время.
Глава 5
О чем докладывал в Токио генерал Осима?
В первой половине 1942 года военная разведка докладывала в Генеральный штаб о том, что Германия, готовясь к походу на Кавказ, настойчиво стремится расширить свою коалицию и планирует втянуть в войну против СССР Японию и Турцию.
О выжидательной позиции, занятой правительством Японии во второй половине 1941 года, докладывал в Центр военный разведчик Рихард Зорге. После того как Зорге был арестован японской контрразведкой, сведения о военно-политических планах японского правительства докладывали в Центр из Лондона — генерал-майор Иван Скляров, из Вашингтона — капитал Лев Сергеев, из Женевы — Шандор Радо. Сведения, поступавшие от этих резидентов, отражали стремление японского руководства утвердиться прежде всего на просторах Китая и Юго-Восточной Азии. Вместе с тем разведчики сообщали в Центр о том, что в случае достижения успеха германскими войсками на Восточном фронте японцы могут вступить в войну против СССР на стороне Германии.