10 июля Зорге сообщает в Москву, что «германский посол Отт получил приказ от Риббентропа толкать Японию в войну как можно скорей»[168].
10 июля Зорге направляет очередное донесение начальнику военной разведки: «Источник Инвест сказал, что на совещании у императора решено не изменять плана действий против Сайгона (Индокитай), но одновременно решено и подготавливаться к действиям против СССР на случай поражения Красной армии. Германский посол Отт сказал то же самое — что Япония начнет воевать, если немцы достигнут Свердловска.
Германский военный атташе телеграфировал в Берлин, что он убежден: Япония вступит в войну, но не ранее конца июля или начала августа, и она вступит в войну сразу же, как только закончит подготовку.
Мацуока в разговоре с Оттом сказал, что японский народ будет ощущать авиационные налеты на жизненные центры Японии. На это Отт ответил, что это невозможно, потому что СССР имеет всего 1500 первоклассных самолетов на Дальнем Востоке, из которых только 300 тяжелых бомбардировщиков будут в состоянии прилететь в Японию и вернуться обратно. Этими разговорами Отт старался влиять на Мацуоку за вступление в войну Японии…»[169]
Разведывательная деятельность Рихарда Зорге в июле 1941 года была чрезвычайно интенсивной. В один и тот же день он успевал проводить встречи с агентами, членами своей разведывательной организации, встречаться с германским послом генералом Оттом и обмениваться с ним мнениями об обстановке, которая складывалась на советско-германском фронте, посещать германского военного атташе, имевшего достаточно широкие связи во влиятельных японских военных и политических кругах.
«Германский военный атташе, — докладывал Зорге начальнику Разведуправления Красной армии, — уверен, что конец советского режима наступит вместе с оккупацией Ленинграда, Москвы и Харькова, в противном случае немцы начнут крупные воздушные операции вдоль железнодорожных линий из Москвы через Сибирь»[170].
В этом же донесении Зорге сообщал в Центр: «Японские власти начали преследование лиц, не одобряющих германо-советскую войну, и, наоборот, держатся в стороне от народа, который с энтузиазмом воспринимает вступление в войну на стороне Германии…»[171]
Изучив донесение Рихарда Зорге от 10 июля 1941 года, генерал-майор А. Панфилов, который после убытия Ф. И. Голикова в командировку в Лондон во главе советской военной миссии стал исполнять обязанности начальника Разведуправления, написал на бланке шифротелеграммы Зорге две резолюции. Первая: «Включить в донесение. Подготовить сегодня». Вторая: «Учитывая большие возможности источника и достоверность значительной части его предыдущих сообщений, данные сведения заслуживают доверия»