.
30 июля Зорге докладывает в Центр: «…источники Инвест и Интари сказали, что в порядке новой мобилизации в Японии будет призвано более чем 200 000 человек. Таким образом, к середине августа в Японии будет под ружьем около 2 миллионов человек. Начиная со второй половины августа, Япония может начать войну, но только в том случае, если Красная армия фактически потерпит поражение от немцев, в результате чего оборонительная способность на Дальнем Востоке будет ослаблена. Такова точка зрения группировки Коноэ, но как долго намерен выжидать японский Генштаб — трудно сейчас сказать. Источник Инвест убежден, что если Красная армия остановит немцев перед Москвой, в этом случае японцы не выступят против СССР»[173].
В августе тайная война германской дипломатии по втягиванию Японии в войну против СССР вступила в новую фазу. Она стала более активной и настойчивой. 12 августа Зорге вновь предупреждает о том, что «немцы ежедневно давят на Японию, настаивая на вступлении в войну. Факт, что немцы не захватили Москву к последнему воскресенью, как это они обещали высшим японским кругам, понизил энтузиазм японцев».
Эти донесения Рихарда Зорге по указанию генерал-майора танковых войск А. Панфилова направлялись И. Сталину, В. Молотову, К. Ворошилову, Г. Маленкову, Л. Берии, Л. Мехлису.
В Токио тщательно изучался вопрос о целесообразности вступления в войну на стороне Германии. У японского руководства не было единого ответа на этот вопрос, однако возможность выступления против СССР не исключалась. Главным условием этого должны были стать необратимые победы германских войск на Восточном фронте. Японцы выжидали. Они, видимо, хотели получить существенные доказательства того, что Германия в значительной степени ослабила Красную армию. Главным доказательством успеха немецких армий на Восточном фронте должно было стать падение Москвы. Битва за Москву имела принципиальный характер для хода и исхода всей войны Германии против СССР.
12 августа 1941 года Зорге еще раз докладывает в Центр: «…с целью воздействия на Японию, чтобы она выступила, Риббентроп посылает ежедневно телеграммы. По этому поводу уже имелись разговоры с генералами Доихарой и Окамурой. Посол Отт думает, что японцы выжидают момента, пока Красная армия ослабнет, так как без этих условий вступление в войну будет небезопасно» [174].
Стремясь убедить японское руководство в необходимости и целесообразности вступления в войну против Советского Союза и убедиться в том, что японские власти готовятся к такой войне, германский военный атташе посетил японские войска в Корее и Маньчжурии. Возвратившись в Токио, немецкий военный атташе доложил в Берлин о результатах своей поездки. Зорге читал это донесение и обсуждал его содержание с германским военным атташе. Рихард Зорге в этот же день направил свое донесение в Москву. В этом донесении, в частности, сообщалось: «Военный атташе сказал мне, что 6 дивизий прибыли в Корею для возможного наступления на Владивосток. В Маньчжурию прибыли 4 дивизии. ВАТ точно узнал, что японские силы в Маньчжурии и Корее вместе насчитывают 30 дивизий. Подготовка к операциям закончится между 20-м числом и концом августа, но ВАТ лично телеграфировал в Берлин, что решение на выступление японцев еще не принято. Если Япония выступит, то первый удар будет нанесен на Владивосток, куда и нацелено большинство японских сил. Против Благовещенска направлены 3 дивизии…»