— А что это? — Спросила со своей кровати Белла.
Ровальд не ответил, продолжая хранить молчание. Девушка, недавно обретя способность говорить, продолжила.
— Калим сказал, вы убили трёх неронов. Это правда?
Вопросы лились как из рога изобилия. Белла не унималась, но Ровальд молчал, но в конце концов, один раз непроизвольно ответил:
— Угу.
С одной стороны, он уже не скрывал кто такой, с другой, не хотел дружеских отношений, которые мешали принимать трезвые решения.
Вечером явился Калим, и не мог налюбоваться Беллой.
— Господин Независимый. Не гарантирую, что меня опубликуют, но сделаю всё возможное.
— Опубликуют.
Калим, переваривая полученную информацию, присел.
— Не имею права спрашивать, что вы сделаете. Но буду честен, знать очень хочется…
— Честность я люблю.
— Не боитесь, что поймают? — Обрадованно заметил Калим. Кажется, он уже начал собственное журналистское расследование.
— Не так быстро. — Отключив галлограф, Ровальд присел на кровать. — А теперь, рассказывай.
* * *
Где-то в недрах Чёрного Иксодуса. Там, где извивались огненные реки, которые коварно шли сквозь подземные скалы, тянулись тысячи ходов. Через бурлящую лаву, разложены мосты, по которым шёл конвейер. Полуживые люди, лежали под кислородными масками, молча смотрели на то, как их разбирают, прикрепляют к сухожилиям микросхемы, вживляют штыри, провода, собирают, вспарывая, отпиливая, вынимая некоторые кости игольчатыми манипуляторами, засовывая внутрь стальные прутья, скрепляя распоротую кожу лазером, а в совсем натянутых случаях, скобами.
Под тусклым, бледным светом, который струился сверху, выглядывали внутренности ещё дышащих насильственно преображённых киборгов.
Рядом ходили металлические толстые эндоскелеты. Под грудной клеткой которых крутились сложные механизмы, а вместо глаз горели красные точки. Один из располовиненных варваров, не совсем понимая ситуацию, приподнялся на только что сшитых руках, равнодушно увидел пустоту под собой, и, как ни в чем не бывало, спрыгнул с конвейера, натягивая тонкие нити проводов, которые тянулись внутрь него с конвейера, от ног, которые не закончили изменять. Тут же скелет подбежал и приставил пушку к голове мускулистого человека, на что тот так же спокойно полез обратно, уцепившись одной рукой, потом второй, и подтянувшись.
Чёрная лента работала. Каждый разобранный в сознании.
В самом конце в жертв впивались иглы, впрыскивали нечто, от чего организм регенерировал, выталкивая скобы и самостоятельно заживляя глубокие разрезы.
Сверху упал камешек, и, звонко отбиваясь о скалистые образования, приземлился на железный череп, издав гулкий звон.