Ровальд, приподнялся на локтях, огляделся. Увидев экран старого компьютера, стол, стул, кучу хлама, раскиданного по комнате, стал оценивать с кем имеет дело.
— Не дружелюбно ты с гостями из дальнего космоса. Прямо, неожиданно. — Поправляя джутовый воротник поднялся Ровальд.
— Чё те надо, трансгендер ряженый? У меня договоренности с вашими. Думал, не узнаю? Ваши металлические штуки вот тут уже! У тебя на локтях что торчит? Дурень. Что тебя, по голове гладить? Щас запрос дам, на Земли Проклятых давно поставок не было.
Ровальд понял, что маскировка не годилась и, медленно, чтобы не волновать старика, снял куртку, расстегнул рубашку, начал приспускать штаны.
— Не-не-не. Понял. Хватит. — Махнул рукой старик, подошёл и обнял. — Ты уж прости меня, сынок, поневоле с ума схожу. Так что ты там говорил?..
— Я оттуда. — Ровальд указал наверх. — Нужны сведения.
— О, шутник. Ну, шутников мы любим. Лишь бы свои были. Чайку, хочешь?
Ровальд коснулся левой руки и там проявился галлограф. Ещё несколько движений, и из него тут же вытянулась объёмная голограмма утыканного дырами корабля класса Вега, Розетта. Старый дом колонистов.
Старик сделал шаг назад, ноги подогнулись, рука привычным движением выискала табурет, на который он чудом сел.
— От тыж мать. О тыж мать… — Он почесал репу. Глаза следили за голограммой. Периодически уставляясь на Ровальда, и обратно. — Тыж мать. Да-а…
— Вы поможете?
— Ещё раз, кто ты, сынок?
— Из космоса. Космонавт.
— А, да. Космос. Да… Было дело, однажды. До войны. До всего этого. — Задумался старик, наслаждаясь голограммой Веги так же, как капитан Левашов наслаждался папиросой.
— Что скажете?
Старик вздохнул и сказал с сожалением:
— Эх, жопа тебе, сынок. Понял?
В голосе была грусть, обречённость, и даже в чем-то сладкая, почти ностальгическая печаль. Он выпрямился и подошёл.
— Добро пожаловать на Чёрный Иксодус, звёздная крыса. Кто ещё о тебе знает?
Недобрые нотки звучали в голосе старейшины. Ровальд медленно одел куртку обратно, браслеты экзоскелета автоматически тихо сомкнулись.
— Ну так кто ещё о тебе знает?
— Зачем вам знать?
— Я же должен знать.
— Почему должны?
Старик озадачился.
— Странно, вот ты мне доверился, а теперь не доверяешь.
— Потому что, вместо того, чтобы узнать как дела там, откуда твой прадед, первым делом, ты спросил кто ещё обо мне знает. — Резко сменил тон Ровальд. — Что-то мне подсказывает, что ошибся я в тебе.
Старик замялся, не зная, что ответить. Бегал взглядом по комнате, затем, остановившись на ноже, тут же схватился и кинулся на Ровальда. В последнюю секунду Ровальд увернулся от лезвия, которое просвистело возле глаз. Не теряя времени, Левашов схватился за руку Ровальда. От чего-то чужеземец почти не сопротивлялся. Нож вновь неумолимо приближался к глазам. Откуда в пожилом человеке столько силы? Подумал Ровальд. Но лезвие, на удивление старейшины, остановилось. Невольная мысль проскочила в голове Левашова: с ним играются. Но он откинул её, и упёрся взглядом в то, что удерживало нож. Расслабленный, без тени испуга и напряжения, Ровальд держал запястье Левашова всего одной рукой, которое продолжало рваться с неимоверной силой. Упрочнённый экзоскелет для планет с повышенным притяжением. Но итог гравитации 2g на лицо. Немолод, а как же силён.