Но где-то здесь Виктор Суратов начал путь к бессмертию. И где-то здесь пролетала вместе со своей семьей Полина Ильина.
Или, точнее, Элли Гарина?
– Доно познает экзистенциальное? – осведомилась Аоки.
– Когда ты перестанешь называть меня «доно»?
– То есть, слово «экзистенциальное» тебя не смутило?
Гарин многозначительно посмотрел на девушку, хотя боевой шлем не мог передать его эмоций, погрозил Кире кулаком. Та рассмеялась, повернулась и побрела в сторону командирского мостика, тяжело передвигая магнитные ботинки.
Юрий цокнул языком, улыбаясь, посмотрел в сторону, где на небольшом отдалении висел в своем странном скафандре бхут. Вокруг него, вытянувшись в цепочку, медленно кружил икс-джинн, извиваясь и время от времени вспыхивая. Что именно у них там происходило, понять было невозможно. Наверное, робот подобным образом проводил сканирование пространства, а бхут собирал и обрабатывал информацию. Впрочем, с тем же успехом это мог быть своеобразный танец – эдакая причуда Высшего.
Господин Грюнер занимался своими делами около пятнадцати минут, после чего они с роботом вернулись в шаттл. Когда следом за ними в отсек вплыли контракторы и заняли свои места, Си Ифмари продолжил путь.
Они делали еще четыре остановки – и все повторялось заново, с той лишь разницей, что в два последних раза в открытый космос также выходила и Аглая – видимо, чтобы развеять скуку.
– Боагтар, – любопытства ради, обратился к пилоту Юрий, когда они в очередной раз закрыли шлюз и пристегнулись ремнями. – Мы уже посещали сектор 27–10?
– Нет, – откликнулся из рубки аджай. – Это в стороне от маршрута, на самом краю системы. А что там такого?
– Да нет, ничего, – не стал продолжать Юрий.
Как объяснить, что эти координаты ему просто приснились?
Внезапно заговорил бхут.
– Гарин Юрий уже бывал здесь? – раздался в наушниках его странный голос.
– Нет, господин Грюнер, не приходилось.
Гарин поймал на себе пытливый взгляд Киры. Повернулась к нему и Рубин. Стало неловко.
А потом он решил – а почему бы и нет? Когда еще выпадет возможность проверить свои видения?
– Сектор 27–10, выше горизонта позиционирования на сорок градусов, – громко проговорил он отпечатавшиеся в памяти данные. – Мне кажется, там может быть что-то интересное.
Бхут молчал всего секунду – за это время, скорее всего, успел прогнать услышанное через свою информационно-аналитическую базу. Наконец спросил:
– Гарин Юрий, какую именно плоскость считать за горизонт?
Здесь Юрий не знал что ответить. Действительно, что считать за точку отсчета в открытом космосе?
Но на помощь пришел Си Ифмари: