Весть об этом предстоящем событии обсуждали ВСЕ.
До того на мировых экранах и даже у нас в стране с огромным и неожиданным для нас, русских читателей и зрителей, успехом была показана американская экранизация великого романа Толстого. Стало быть дуэль? «Наш ответ Керзону»? Похоже, что так. Но кто, кто решился?
Все тот же кобзарь-Бондарь! Да, уже была «Судьба человека», про попавшего в плен простого русского солдата, почти монофильм автора экранизации рассказа Шолохова «После первой не закусываем…» Да, снято мастерски, раскадровано превосходно, все достоверно, стильно, эмоционально… Но эпопея «Война и мир», философский роман, сотни действующих лиц, салон Анны Павловны Шерер, балы, императоры, их свиты, пожар Москвы, Андрей Болконский – русский Гамлет. А кто после Одри Хэпберн – рискнет стать Наташей Ростовой? Тысячи, тысячи вопросов. Понятно – «Война и мир»… Это даже не эйзенштейновская эпопея в в общем-то условном жанре (гениальная догадка гения), вторая серия, некий оперного толка мюзикл (а как показать кровавый разгул опричнины царя-Ивана?), любой натурализм при необходимом размахе был бы отвратителен по вкусу…
Но «Война и мир» Л.Н. Толстого исключает любую условность эйзенштейновского монтажа аттракционов, фактура толстовского сочинения при эпическом размахе Саваофа литературы безмерно реалистична, подробна до микроскопичности изображения рисунка на пуговице мундира пехотинца или дипломата… А знаменитое символическое возрождение засыхающего дуба – оживание чувств Андрея Болконского, полюбившего девочку Наташу Ростову, как и бесчисленные другие образы, выраженные в поэтически-философской прозе гения, говорившего: «На моих страницах как на коньках не прокатишься…». Многослойный роман Толстого выстроен к тому же ритмически безупречно… Ни одной длинноты, все кажется необходимым, жалко пропустить хоть строчку, хоть слово. Ведь только читающие мальчики предпочитали изображения войны, а девочки опускали эти главы Толстого, зачитываясь «миром», где «про любовь» Наташи, Сони, Николеньки и Бориса Берга.
Сколько опасностей поджидает режиссера, решающегося рискнуть перенести это произведение великой литературы, которая, если она литература, всегда, всегда (!) непереводима на язык смежного искусства, будь то пьеса для театра, либретто для оперы или сценарий для массового, а оттого грубого жанра кинематографа… Однако соблазн велик! И для режиссера, и для зрителя. Хочется увидеть на экране живого Воланда, живого Печорина, привидение графини из «Пиковой дамы» Пушкина, и даже нос поручика Ковалева, отделившийся от его обладателя и заживший своей отдельной жизнью на улицах северной столицы. И некоторые смельчаки решались на подвиги такого рода, наплевав на ревнителей высокой литературы, предназначенной исключительно для чтения. Кто-то достигал на этом пути значительных (или казавшихся таковыми) успехов у зрителя. Американцы покорили мир лентой «Унесенные ветром» по роману об их гражданской войне Севера и Юга, французы не раз обращались к Гюго и Стендалю, немцы ограничивались историей про Будденброков, англичане – «Сагой о Форсайтах» Голсуорси. Правда, к Шекспиру обращались не раз: «Гамлет», «Король Лир», исторические хроники… Но не следует забывать, что Шекспир писал свои драмы и комедии все-таки для игры, а не только для чтения… Правда, для театра, а не кино. И не случайно, что театральное воплощение их всегда стояло выше кинематографического. Взять, к примеру, их «Короля Лира» гениально поставленного Питером Бруком в театре с великим Лиром – Полом Скофилдом, а его же киноверсия с тем же Скофилдом сильно уступила театральной версии. Когда-то М.И. Ромм заметил, что из средней литературы вполне возможно создать отличный фильм, а великая проза никогда не станет великим произведением киноискусства… Вообще-то величайшие киносоздания получались лишь из оригинальных сценариев, писавшихся лишь для кино и только для кино…