Что же касается вновь испеченного народного артиста всего Советского Союза, было известно (мне, школьнику, во всяком случае), что он пришел во ВГИК после фронта, что был на несколько лет старше остальных молодогвардейцев ленты Герасимова и что женился на Любке Шевцовой – Инне Макаровой, которой восхищался многомиллионный советский зритель…
Не упомню никаких интервью С.Ф. (может и были?), никаких публичных панегириков ни в адрес Партии и Правительства, ни даже в адрес Самого, обмолвившегося той сакраментальной фразой «Вот, мол, настоящий народный…»
Да и много позже, когда он сыграл в «Сереже» Данелии и Таланкина или доктора Дымова в «Попрыгунье», Отелло в фильме Юткевича, не припоминается никаких сенсационных громких высказываний актера-Бондарчука… О нем много и разнообразно писали, обсуждали, он сам был не красноречив и, как мне кажется, закрыт и, не побоюсь слова, скрытен. О нем говорили, сплетничали, судачили. Вот, мол, бросил Инну Макарову и зароманился, а потом и женился на красавице Дездемонне – Ирине Скобцевой. Первый и единственный советский артист, которого выпустили сниматься в буржуазную Италию. «Шевроле» себе привез! Факт по тем временам небывалый. Даром что «Шевроле» был подержанный и никаких таких буржуазных миллионных гонораров Бондарчуку получить тогда не светило… Но все эти разговорчики и разговоры затмила новость: Бондарь-то будет снимать кино как режиссер! Эк куда его занесло: режиссуре не учился, университетов не кончал, а берется за фильм по широко тогда известному рассказу классика советской литературы М. Шолохова «Судьба человека»! Взялся, снял, сыграл. Успех. Признание. И не только в Союзе.
Но в самом конце 60-х я еще чувствовал иронию по отношению к этому загадочному Бондарю. Так случилось, что в это время, в конце 60-х, мы жили в одном с ним кооперативном доме. Там же жил Владимир Наумов, а его друг Александров Алов – в соседнем с нашим. Вместе они снимали замечательные фильмы «Мир входящему», «Скверный анекдот», позже «Как закалялась сталь» и «Уленшпигель». Режиссеры-интеллектуалы, острословы и умники… Однажды мы возвращались вместе в наши дома в районе Аэропортовской из Дома кино после просмотра какого-то зарубежного фильма. В машине этой ехал и С.Ф. Не помню деталей разговора, но четко помню шутливо-иронический тон, в котором «левые» режиссеры Володя и Саша вели разговор с уже начавшим седеть Бондарчуком… Порой шпильки были на грани фола. С.Ф. отмалчивался или иногда что-то бурчал в ответ. Абсолютно беззлобно, словно подколки были отпущены не по его адресу… Все они, тогда для меня, молодого актера, были абсолютными мэтрами и я, разумеется, помалкивал, пытаясь понять природу отношений между собеседниками-режиссерами, один из которых С.Ф. Бондарчук, к моему удивлению, только что-то бурчал в ответ и совсем не собирался поставить на место иронистов и соседей. Боюсь ошибиться, но ирония была вызвана действительно тем неслыханным фактом, что С.Ф. Бондарчук решил снимать уже не советского классика Шолохова, а величайший из Великих романов всех времен и народов «Война и мир» Л.Н. Толстого!