Всем, наверное, памятны брак и развод Остапа Бендера с гражданкой Грицацуевой, происшедшие в конце 1920‐х годов. Остап женился на «знойной женщине», как только узнал, что у нее находится вожделенный стул, — никакого срока на обдумывание своих намерений от молодых не потребовали. Сколько времени потребовалось «бриллиантовой вдовушке» на развод, история умалчивает. Но в романе «Золотой теленок», прибыв в Черноморск, великий комбинатор думает: «Сейчас я, кажется, холост. Еще недавно старгородский загс прислал мне извещение о том, что брак мой с гражданкой Грицацуевой расторгнут по заявлению с ее стороны и мне присваивается добрачная фамилия О. Бендер». Как можно видеть, ни согласие, ни даже присутствие мужа не понадобились.
Российская православная церковь значительно расширила права супругов на развод практически одновременно с советской властью (на соборе 1917–1918 годов). Когда новые церковные законы еще только обсуждались, член Поместного собора, крестьянин из Ярославской губернии, Н. Г. Малыгин сказал: «Не губите деревни принятием этой статьи; там эта статья совершенно неприменима. Если принята будет эта статья, то в деревне хоть каждый день разводись». Подобной точки зрения придерживался и крестьянин из Олонецкой губернии, член отдела церковной дисциплины А. И. Июдин — он опасался, что теперь мужья будут нарочно избивать жен, чтобы те подали на развод, и заявил, что свобода разводов приведет «к служению антихристову».
Впрочем, в России в те годы были другие, более веские основания опасаться царства антихриста. А новая власть через некоторое время ужесточила процедуру гражданского развода, хотя он и остался вполне доступным для желающих.
Советский Союз, а потом и Россия, в вопросе сексуальных реформ, как и в некоторых других вопросах, шли своим путем, пугая мир революционными прорывами, скатываясь в махровую контрреволюцию и в конце концов, с небольшим опозданием, перенимая завоевания Запада.
Ленин, как сообщает Клара Цеткин, говорил: «Формы брака и общения полов в буржуазном смысле уже не дают удовлетворения. В области брака и половых отношений близится революция, созвучная пролетарской революции». Правда, в той же самой беседе вождь победившей социальной революции о предсказанной им революции сексуальной выразился туманно, сообщив, что «избыток половой жизни не приносит с собой жизнерадостности и бодрости, а, наоборот, уменьшает их. Во время революции это скверно, совсем скверно». После чего порекомендовал молодежи «здоровый спорт, гимнастику, плавание, экскурсии, физические упражнения всякого рода…». Так что не вполне понятно, как именно видел Ильич грядущие сексуальные преобразования и в чем должна была заключаться их революционность. Но плохая проработанность теоретической базы была с избытком восполнена инициативой победившего пролетариата на местах.