* * *
Как-то в коридоре клиники меня остановил мужчина с большой лохматой собакой палевого окраса. От южнорусской овчарки ее отличали стоячие уши.
– Извините, вы Алексей Анатольевич?
– Да, а что случилось?
– Меня к вам направил Владимир Никифорович Митин. Он сомневается в диагнозе, просил, чтобы вы сделали гастроскопию и высказали свое мнение.
Владимир Никифорович Митин – величайший врач и величайший человек. Он был и ветеринарным, и медицинским врачом. К сожалению, он рано ушел из жизни, но оставил после себя плеяду талантливых специалистов, которые чтут традиции ветеринарной онкологической школы, основанной им.
С доктором Митиным мы были в замечательных отношениях. Когда я начал широко применять эндоскопию в своей практике, он оказался единственным человеком, который поддержал меня, не стеснялся направлять животных на обследования и всегда говорил, что за эндоскопией будущее.
– Извините, а что это за порода? – поинтересовался я.
– Это первый в России бриар – французская овчарка.
– Ну пойдемте, расскажите мне, что у вас приключилось.
Владелец подробно рассказал мне, что недавно купил Карата, так он назвал кобеля, во Франции. Забрал его перед вылетом и только в Москве заметил, что собака плохо усваивает пищу. Кобеля тошнит непереваренным кормом, сам пес какой-то худой. Осмотрев Карата, я был неприятно удивлен. Если бы не шерсть, то его грудная клетка напоминала бы стиральную доску, а живот ввалился и прилип к позвоночнику.
– Нам надо серьезно обследовать Карата: сделать рентгенографию с контрастным веществом, эндоскопию, УЗИ. Кровь и все прочее идет в праздничном наборе. Только после этого будет что-то понятно.
Я расписал план обследования, и владелец, увидев его, немного растерялся.
– Я человек занятой. У меня нет времени возить собаку. Не могли бы вы поместить его в стационар для обследования? Деньги для меня не проблема.
– А каков он по характеру? Дело в том, что ухаживать за ним будет наша Ольга. Человек она добрый, со всеми собаками договаривается, но все-таки…
– Я еще не понял до конца, он как-то временами порыкивает. Но пусть она не переживает: я помимо кассы заплачу ей отдельно, если вы не против.
Я никогда не был против, когда мои сотрудники зарабатывали деньги, ну а Ольга тем более. Она числилась в клинике санитаром, но была нашим ангелом-хранителем. Благодаря ей клиника всегда блестела, животные в стационаре были ухожены, ну а сотрудники – сыты. Кухня слыла ее пещерой Аладдина. В шутку мы ее называли нашей мамой Чоли. Свежа еще была память о сериале «Богатые тоже плачут».