— В шкафу у меня в комнате! Там только самый охеренный меч не бери, его я сам возьму. Возьми говно, которое мне Дон для рейда на кладбище купил.
— А доспехи можно? — Глаза Вивьен загорелись.
— Нельзя! Доспехи тоже мои, они жопу закрывают, наполняя душу спокойствием. В доспехах я теперь даже спать буду.
Вивьен ускакала в мою комнату вооружаться. Я даже толком уверен не был, что у неё это получится. Оружие всё-таки моё, дом — мой, она меня не убила... Ну, если возьмёт, значит, в этом грёбаном мире ещё и домушники процветать могут. Хотя, наверное, смысла нет: сп**дишь золотой канделябр — и с тебя тут же штраф спишется на сумму в три раза большую. Так, что-то я отвлёкся... О чём бишь мы тут?.. А, точно, пидарасы! Я с удвоенной энергией заколотил по доскам. Хоть бы гвоздей хватило... Но вроде нормально так осталось.
Когда я перешёл в свою комнату, уже основательно затрахавшийся, Вивьен там не было — усвистала на крышу. Шкаф стоял раскрытым настежь, стрёмный меч исчез. Доспехи остались, мега-меч, отработанный у Мудайкла — тоже. И легендарный Риккенбакер, разумеется, тоже. Я поставил рядом с ним скрипичный Хофнеровский бас. Второй, который достался после квеста Доброжелателя, оставил при себе. Он всё-таки оружие, мало ли, вдруг на что сгодится.
Доспехи переместил в инвентарь, мега-меч взял в правую руку. В левую удобно легла призванная из инвентаря бутылка. Я, задрав голову, сделал несколько глубоких глотков. Огненная вода хлынула по пищеводу в желудок и там жахнула как подобает.
— Ну вот и всё, — прошептал я, спрятав бутылку обратно. — Я сделал всё, что мог. Но надо выяснить, не попала ли инфекция в кровь.
Я подкрался к единственному в доме не заколоченному окну и посмотрел вниз. Содрогнулся. Экси была там. Грустно бродила перед домом, опустив голову. Я вспомнил её лицо — симпатичное, пусть и собранное в конструкторе. Вспомнил сиськи. Спустил штаны и поднял меч.
— Давай, — шепнул я ему. — Шевельнёшься — и я покончу с тобой навсегда. Лучше скопчество, чем пидорство. Я жду!
Я представлял себе сиськи Экси, туго обтянутые платьем, с выразительным декольте. Меч дрожал в напряжённой руке. Член висел неподвижно.
— Десять, — сказал я. — Девять. Восемь. Семь.
— Э... Мёрдок? — Рома остановился в проёме, но я на него не обратил внимания.
— Шесть. Пять. Четыре. Три. Два. Один. Ноль!
Член не шелохнулся. Я с облегчением опустил меч и, призвав вновь бутылку, сделал ещё один глоток. Минуло. Уберегли ангелы. Разбогатею — церковь построю, отвечаю. И каждый день буду ходить молиться. Трезвым.
— Чего тебе? — посмотрел я на Рому.