– Верно понимаешь, – отозвался я, возвращая флягу. – Хороший ты мужик, Джек. И оттого, думаю, живется тебе на свете непросто.
– С чего ты взял? – приподнял брови полицейский, тоже прикладываясь к фляге, которая по объему как раз и была на два хороших глотка.
– С того, что хорошим быть на этом свете очень сложно, – отозвался я. – Это сволочам всяким легко живется. Делай что хочешь, не оглядываясь на всякую обременительную чушь типа совести, порядочности, чувства долга. Легко им идти без этих кирпичей, привязанных к ногам, оттого и с карьерой у них всегда все в порядке, и с деньгами, и со здоровьем, не истерзанным нервотрепками, тоже.
Томпсон пожал плечами.
– Не поспоришь, подонком быть легче и выгоднее. До тех пор, пока до них медленно, но уверенно не доберутся те самые тихоходы с грузом на ногах, к которым они сами его и привязали.
– Это ты опять про закон и порядок? – хмыкнул я. – Даже завидую твоей вере в разумное, доброе, вечное. Ты как, идти сможешь?
Томпсон потрогал свою слегка вспухшую челюсть, мощно вдохнул-выдохнул, энергично размял конечности.
– Смогу.
Я только головой покачал. Реально мутант, все нипочем. Мне после ментального удара псионика слегка полегчало, но не настолько, чтоб активно приседать и месить кулаками воздух.
– Ладно, пошли, – сказал я, поднимаясь с асфальта. Тело ныло, башка гудела, но в целом идти можно. Обычно после нехилых трендюлей прогуляться полезно, вопреки острому желанию побитой тушки завалиться где-нибудь под кустом на несколько часов и отлежаться как следует.
– А далеко еще до стены? – поинтересовался Томпсон.
– Километров восемь-десять, – ответил я. – А то и все двенадцать. Смотря какой дорогой идти.
– Наверно, лучше короткой? – предположил полицейский.
Я усмехнулся про себя.
В Зоне – да и в жизни – не всегда короткая дорога самая оптимальная. Иной раз лучше дать солидный крюк, чем лезть в места, где смерть или увечье подстерегают на каждом шагу. Но после любого выброса Зона меняется, тасуя свои смертоносные аномалии, словно карты в колоде. И там, где вчера была свободная дорога, сегодня непроходимые поля, полные гибельных ловушек.
К тому же прямой маршрут я знал лучше, чем путь через урочища Ступник, Узловище и Мостик, пролегающий левее. А если правее завернуть, так прям к ЧАЭС и выйдешь, что никак нельзя назвать безопасной дорогой.
– Что ж, может, ты и прав, – сказал я. – Короткий, возможно, и лучше.
Томпсон недоверчиво посмотрел на меня.
– Что-то ты недоговариваешь.
– Тебе точно легче станет, если узнаешь, что мы пойдем через Припять? – хмыкнул я.