В общем, ту пасть я тоже сбил очередью. И когда она рухнула на землю, воя и извиваясь, я, недолго думая, перевернул автомат, схватился за горячий ствол и начал лупить ту паскуду со всей дури.
Сработало. Наконец я понял, что дубашу по безжизненному комку грязного меха, который к тому же начал то ли таять, то ли испаряться. Дымкой покрылся какой-то, словно туманом его обволокло. Ну и хрен с ним, главное, что лежит смирно, стопроцентно мертвый и не пытающийся укусить.
Самое время перевернуть автомат, сменить магазин и ринуться на помощь Томпсону – что я и сделал.
Но помощь американцу, похоже, не требовалась. Разве что медицинская, ибо он вышел из дома – и сел прямо на потемневшее от времени, растрескавшееся крыльцо. Однозначно живой, но левый рукав разодран и в крови.
В подобной ситуации бросаться чинить напарника не самый лучший вариант, пока неясно, не осталась ли какая-то местная пакость в живых – летающая пасть меня, признаться, впечатлила.
– Что там? – бросил я Томпсону, кивнув на дом.
– Я его убил, – отозвался полицейский.
– Его? Это был самец?
– Не знаю, – устало произнес Джек. И вдруг взгляд его стал растерянным. – Смотри…
Я взглянул туда, куда смотрел он, – и прикусил губу.
На месте кошмарной твари, которую я убил, лежал мертвый парень лет восемнадцати с размозженной головой и телом, разорванным пулями. При этом края ран дергались, тянулись друг к другу, словно пытаясь соединиться – но жизненной энергии в этом странном и страшном организме уже не хватало на регенерацию, и оно медленно чернело, словно обугливаясь изнутри.
Томпсон, несмотря на рану, вскочил, метнулся в дом – и вынес на руках девчушку примерно того же возраста. Тоже израненную, но не настолько фатально, как мой противник. Ее раны затягивались на глазах, правда, она была еще без сознания – одна из пуль попала ей прямо в лоб, и эта рана регенерировала медленнее остальных. Но – регенерировала, несмотря на то, что вынесенная пулей задняя стенка черепа болталась на клочке кожи вместе с волосами.
– Брось это, – сказал я Джеку, направляя автомат на мутанта.
– Нет, – покачал он головой. – Моя дочь могла бы быть сейчас того же возраста…
– Твоя дочь мертва, – жестко перебил его я. – И убил ее монстр в человеческом обличье. Такой же, как тот, которого ты сейчас держишь на руках.
– Мне все равно… – начал было полицейский, но я уже не слушал его. Я смотрел, как девушка, которую он держал на руках, открывает глаза, и на окровавленных губах ее появляется улыбка. Еще бы! Любая регенерация – это колоссальные затраты энергии, когда тело расходует себя на залечивание ран, забирая необходимое оттуда, где оно менее необходимо. И для восполнения этих энергозатрат любому мутанту требуется пища. Свежее мясо. Но лучше – теплая, горячая кровь. И мутант на руках Томпсона сейчас радовался, что за кровью и мясом не придется идти слишком далеко.