Правда, когда я вернулся, то понял, что у Джека вряд ли случится приступ волчьего аппетита при виде моих трофеев. Руку он перевязал, и грамотно, но лучше ему от этого не стало. Скорее, наоборот. Лицо приняло сероватый оттенок, губа закушена. Боль в себе давит, старается ее не показать, дабы я не решил, что он слабак. Типа я не видел, как здоровенные мужики в калач сворачиваются и воют, поймав в себя разрывную пулю или нож от специалиста, знающего, как грамотно провернуть в ране клинок. Нормальное зрелище, не киношное, где все герои, будучи ранеными, лишь делают напряженно-сосредоточенное лицо, словно у них не дыра в брюхе, а неожиданно желудок расстроился.
А вот цвет выступившей крови на повязке мне очень не понравился. Желтоватая, будто не свежая рана под ней, а гнойная. Но гной за четверть часа в организме не появляется, и значить это могло лишь одно.
– Все плохо? – сквозь стиснутые зубы проговорил Томпсон, перехватив мой взгляд.
– Ну как тебе сказать, – пожал я плечами, извлекая из кармана аптечку, где имелся шприц-тюбик с мощным обезболивающим. – Как часто говорят в ваших фильмах, есть две новости – замечательная и не очень. Хорошо то, что у нас есть чем ненадолго снять твою боль. Правда, скоро эта лафа закончится, и тебя начнет крючить не по-детски.
– Почему?
– Потому что твое тело уже сейчас меняется, – сказал я, вгоняя шприц ему в плечо прямо через камуфляж. – Слюна твари, что тебя укусила, попала в кровь, и сейчас ты постепенно превращаешься в такую же тварь.
Томпсон опустил голову.
– Я так и думал, – выдавил он из себя. – Можешь выполнить мою последнюю просьбу?
Я поморщился, как от горькой пилюли, которую ел уже не раз, и вот мне предлагают снова ее откушать. Естественно, они там в своих Штатах выросли на комиксах, где такие слезливые сцены штампуют в промышленных масштабах. Но лично у меня от подобного немедленно возникает изжога и желание сплюнуть.
– Вот только давай без этих драматических сцен, – сказал я. – Пристрелить тебя мне как два пальца об асфальт, но думаю, что с этим можно повременить.
– А смысл? – усмехнулся Джек. – Часом больше, часом меньше – какая разница? Такой вот паскудной тварью я жить точно не хочу.
– Видишь ли, – отозвался я. – Ты мужик крепкий, и я не думаю, что ты прям через час гарантированно превратишься в мута. Начнешь превращаться – не переживай, грохнуть я тебя успею. Просто мы сейчас находимся в паре километров от Саркофага, и до твоей трансформации вполне можем успеть дойти до Монумента. Который, возможно, исполнит твое желание.