– Почему? – удивился Фыф.
– Уходя, я активировал режим безопасности периметра. И блокировка входа сюда является составляющей этого режима.
– И что будет с теми, кто рискнет войти? – поинтересовался я.
– Я же говорил, это здание – аномалия, – пожал плечами Харон. – Думаю, вон то сырое пятно на полу совсем недавно было одним из рискнувших. Поэтому на всякий случай далеко от меня не отходите.
– Понято, принято, – сказал Фыф, придвигаясь поближе к Харону.
Обстановка внутри горисполкома была советской насквозь. Дешевая, но надежная отделка, лестницы с бронзовыми прутьями для прижатия ковров на случай, если приедет кто-то из больших начальников, на стенах портреты членов правительства СССР того периода, напротив входа гипсовый Ленин в полный рост…
К нему Харон и направился. Подошел, нажал на незаметную панель в стене…
Послышалось приглушенное жужжание, и вождь пролетариата отъехал в сторону, открыв вход в длинный коридор, освещенный все теми же тусклыми «вечными лампочками».
– Ничего себе горисполком, – задумчиво произнес я.
– Здесь помимо горисполкома находился также городской отдел Комитета госбезопасности, – сказал Харон. – Так что ничего удивительного.
И шагнул в полумрак коридора. Мы – за ним.
Все это время Фыф силой мысли деликатно вел Томпсона, который еле переставлял ноги и, судя по мутным глазам, ничего не соображал. Лицо полицейского заострилось, неуловимо став похожим на морду матерого волка, ногти отросли на сантиметр, став толстыми и немного загнутыми вовнутрь. Думаю, если б не Фыф, Джек уже бы бегал по Зоне на четырех лапах в поисках добычи. Но шам, как и обещал, сдерживал мутацию, и, несмотря на внешние изменения, Томпсон все еще оставался человеком. Во всяком случае, мне хотелось в это верить…
Коридор довольно быстро окончился тупиком. Глухой кирпичной стеной. Однако Харона это не смутило.
– Становитесь ближе, – сказал он.
И когда мы все сгрудились возле стены, гигант поочередно нажал на четыре кирпича, ничем не отличающихся от остальных.
Пол под нами дрогнул – и неторопливо поехал вниз. Солидный кусок совершенно сплошной с виду бетонной стяжки без намека на трещины оказался платформой лифта, которая везла нас абсолютно бесшумно.
Даже Фыф впечатлился.
– Годная технология, – сказал он. – Неужели со времен вашего СССР осталась?
– Смотрю, ты поднаторел в нашей истории, – хмыкнул Харон. – Именно, с него. Тогда все на совесть делали. Особенно – для КГБ.
– А что это за КГБ такое загадочное? – поинтересовался шам.
– Серьезная была структура… – отозвался гигант. И больше ничего сказать не успел – лифт остановился.