— Человек за бортом! — закричал кто-то.
Плюхнулись в воду спасательные круги. Заскрипели тали шлюпбалок. Теплоход начал описывать циркуляцию, возвращаясь к месту падения человека. Но этот маневр был уже не нужен. Белая яхта, которая оказалась в сотне метров от теплохода, сделала бешеный поворот фордевинд, накренилась и, чертя по воде концом грота-гика, понеслась к мелькавшей в волнах голове.
Все увидели, как высокий загорелый парень кинулся с яхты в воду, и через несколько минут сарафан уже пламенел на борту маленького суденышка.
«Узбекистан» подошел к яхте с подветра.
— Помощь нужна? — крикнул с мостика вахтенный помощник.
— Не надо! — донесся снизу женский голос. — Меня довезут.
Пассажиры взволнованно обсуждали происшествие, нацеливались на яхту фотоаппаратами. Бенедиктов, белый как молоко, стоял в сторонке, вцепившись в поручни, и смотрел за борт.
Опрятин оглядел палубу и убедился, что ножа нет. Подняв голову, он встретил пристальный взгляд атлета.
— Интересный ножик, — сказал атлет. — Жаль, рыбам достался.
Опрятин отвернулся и посмотрел на яхту.
Там все было в порядке. Загорелый яхтсмен сидел на руле. Другой парень, с красной косынкой на голове, возился у мачты. Он быстро перебрал руками, и на мачту взлетел красный сарафан, поднятый на спинакерфале, — очевидно, для просушки.
Обладательница сарафана скрывалась в каюте.
Яхта отставала. Оттуда доносилась песня. Слова амбулаторных плакатов чередовались в ней с популярными рекламными текстами, и все это пелось на разудалый мотив:
Когда на стройке кончается смена,
Эх, я под душ становлюсь непременно
Моюсь водой, закаляюсь водой —
Бодрый всегда и всегда молодой!
Пейте пиво заводов «Главпива»,
Курите сигары «Главтабака»…
ГЛАВА ВТОРАЯ,
в которой читателю предлагается совершить прогулку на яхте вместе с главными героями нашего повествования
Затем он сходил на набережную Железного лома, чтобы подобрать новый клинок к своей шпаге.
А. Д ю м а, «Три мушкетера»
Теперь нам придется перенестись во времени на несколько часов назад, а в пространстве — с палубы «Узбекистана» на толкучий рынок большого приморского города.
По случаю воскресенья рынок был так густо наполнен людьми, что его можно было смело уподобить плотному веществу, элементы которого находятся в непрерывном движении. Продавцы и покупатели, обладая противоположными по знаку зарядами спроса и предложения, тяготелн друг к другу, преодолевая противодействующие силы расхождений в ценах.
Сдержанные возгласы продавцов, лихие выкрики мороженщиц, разноязыкий говор, яркие краски модных товаров, сложная смесь запахов пота, одеколона и мясо-комбинатских пирожков обрушивались лавиной на органы чувств.