Я прислонилась к изголовью кровати из палисандрового дерева. Хасё уже сказал, что меня спугнула змея, но стоит ли поддерживать столь явную ложь?
«Нет, это только вызовет у братьев еще больше вопросов, – быстро рассудила я. – С другой стороны, и правду не скажешь – им нельзя знать о Кики».
Ответ довольно прост. Если враньем не выкрутиться, нужен отвлекающий маневр.
– Меня спас дракон.
Уголки губ Андахая опустились.
– Дракон. Серьезно?
– Он был мелким для дракона, – продолжила я, – вероятно, потому что еще молод. Зато у него глаза умные. В них светилось даже больше мудрости, чем у Хасё.
Я игриво улыбнулась в попытке разрядить обстановку, но вид у братьев сделался еще угрюмее.
– У меня нет времени на байки, Сиори, – твердо заявил Андахай, скрестив руки. Длинные рукава его халата были такими же жесткими, как его вощеные черные волосы. В отличие от остальных братьев, он был напрочь лишен фантазии. – Из всех дней ты выбрала именно этот, чтобы сбежать к озеру… и пропустила церемонию с сыном лорда Бусиана!
Мой жених совершенно вылетел у меня из головы. Грудь сдавило от чувства вины, и моя улыбка мигом стерлась. «Должно быть, отец сильно разгневался».
– Отец уже идет сюда, – продолжил Андахай. – Ты, конечно, его любимица, но я бы не рассчитывал на то, что это тебя спасет.
– Не будь к ней так суров, – попросил Бэнкай и понизил голос: – Откуда нам знать, может, это было спланированное нападение.
– Нападение? – я нахмурилась.
– Ходят слухи о восстании, – объяснил мой второй по старшинству брат. – Многие лорды против твоего брака с сыном лорда Бусиана. Боятся, что его семья станет слишком влиятельной.
– На меня никто не нападал, – заверила я. – Я увидела дракона, и он спас меня.
Лицо Андахая покраснело от злости.
– Хватит врать, Сиори! Из-за тебя Бусианы покинули Гиндару с позором!
В кои-то веки я говорила чистую правду.
– Но я не вру! Я видела дракона.
– Так и скажешь отцу?
– Что скажет? – раздался громогласный голос, эхом раскатившийся по комнате.
Я не слышала, как разъехались двери – лишь их тихое дребезжание, когда в покои вошли отец с мачехой. Братья низко поклонились, а я опустила голову почти до колен.
Андахай выпрямился первым.
– Отец, Сиори…
Тот жестом велел ему замолчать. Я никогда не видела отца таким злым. Как правило, мне достаточно было улыбнуться, чтобы растопить лед в его глазах, но не сегодня.
– Твоя гувернантка сообщила нам, что ты невредима. Что ж, я рад это слышать. Но твое сегодняшнее поведение совершенно непростительно.
Его голос понизился до такой степени, что деревянное изголовье моей кровати задрожало от императорской ярости… и разочарования. Я не осмеливалась поднять голову.