В других направлений вести нас так же продолжали радовать. Для обеспечения безопасности северо-западной границы Дона, утром 27-го июля после жаркого боя, полковник Алферов особым отрядом занял город Богучар Воронежской губернии, что было для нас чрезвычайно важным событием, как первый переход границы Области.
Таким образом, главная задача усилиями Донской армии, была выполнена, вся Донская земля, после 3-х месячной борьбы, была очищена от банд Красной армии; вся Область, кроме пяти калмыцких станиц Сальского округа, теперь могла иметь своих представителей на Большом Войсковом Круге — Державном хозяине Донской земли. К этому времени действующая Донская армия, составленная из казаков от 21 до 45 лет, где сын шел в бой вместе с отцом, насчитывала в своих рядах около 39 тыс. бойцов при 93 орудиях, 281 пулеметах, нескольких аэропланах и бронеавтомобилях, преимущественно отбитых у противника.
Донцы были горды, что они сами, своими силами, выгнали противника за пределы Края, очистили свои родные очаги от красной нечисти, восстановили храмы православные и радостно загудели колокола церковные на Донской земле, освобожденной казаками. Но, с моим уходом обстановка резко начала накаляться. Прорвало нарыв на внутреннем фронте, который до того момента мной тщательно курировался, попустительство никогда до добра не доводит. На 15 августа под давлением "оппозиции" назначили очередное заседание Донского парламента, опять началась бесконечная агитация партий и политических течений.
По городам и станицам пошла злобная пропаганда. В политической игре сантиментам не место. Происходила тесная смычка донской "оппозиции", Добровольцев и большевиков. Фабриковались ложные, нелепые слухи, волновавшие не только население, но достигавшие и до боевой линии. Были использованы все возможности, чтобы заронить в казачьи души искру сомнения и вызвать недовольство Донской властью. В общем, шла интенсивная работа на разрушение, умело прикрываемая как лозунгом — горячей любовью к Дону. "Мертвая зыбь" непрекращающихся политических заседаний утомляла, отнимала время, убивала веру в победу. Мелькали фамилии оппозиционеров: Агеев, Назаров, Дудаков. Харламов, Сидорин, Уланов, Скачков, Семилетов, Бабкин, Семенов, Гнилорыбов и несколько других. Одни из них впоследствии остались на службе у большевиков, другие, раскаявшись, вернулись в Совдепию уже из эмиграции.
Многие утверждают, что нет на свете более разумных и одаренных людей, чем русские. Взятые отдельно, они удивительно толковы и симпатичны. Соединенные вместе под чьим-нибудь умным и честным предводительством, они способны на большие дела и даже чудеса. Но, если те же русские соберутся самостоятельно для решения больших государственных или же просто своих маленьких дел, то часто они обращаются в беспастушное стадо.