— Мне разрешили сделать один звонок.
Он сидел в тюрьме в Даунтауне, единственной действующей тюрьме в городе, куда помещали как на предварительное заключение, так и отбывать срок. Через час мы смотрели друг на друга, разделенные толстой стеклянной стеной, прижимая к уху телефонную трубку. На Тупне была полосатая роба. Я назвала этот наряд «винтажным», и тогда Тупень, по крайней мере, рассмеялся, так как понял, что я сказала что-то прикольное.
А потом он рассказал, что с ним стряслось, и никто из нас больше не смеялся.
Похитив Тупня, Рагнар отвез его в новое пристанище «Хаоса» — по объяснениям Тупня я поняла, что это заброшенная бойня возле нефтяного месторождения, по дороге к аэропорту. Однажды вечером Рагнар притащил с собой какого-то мужика. Они выгнали из комнаты тех, кто жил там вместе с Тупнем.
— Рагнар показал на меня и сказал, что я шикарно подхожу, — сказал Тупень, — мужик может меня забрать, если поселит остальных в нормальном месте, раздобудет Рагнару новый мотоцикл, двенадцать «калашей», пятьдесят гранат для базуки, пятьдесят ручных гранат, сто пятьдесят граммов мета, двести таблеток с рогипнолом, двести таблеток антабиато… нет, анта…
— Антибиотиков, — подсказала я.
— Точно, и…
— Хватит, — перебила я.
Случалось, в памяти у Тупня оседали мельчайшие подробности, особенно совершенно неважные.
— Но мужик же не за одну ночь все это заплатил? Или как?
— Нет, — покачал головой Тупень, — вообще за все.
— То есть он приперся из того клуба в порту?
— Нет, он сказал, что он с Крысиного острова.
— Да ладно? А он сказал, чего ему от тебя надо?
— Да. Точнее, это Рагнар сказал.
— И чего Рагнар сказал?
— Он сказал, что скоро приедут полицейские и чтобы я им передал, что это я ударил ту девушку по голове клюшкой для гольфа. И чтобы судье я сказал то же самое.
Я уставилась на него:
— А если ты этого не сделаешь?
Большие глаза Тупня наполнились слезами, а голос задрожал:
— Тогда они скормят меня крысам на Крысином острове.
— Понятно, почему ты согласился. Но когда судья услышит…
— Я не согласился, — всхлипнул Тупень, — я отказался. Потому что иначе мне пришлось бы всю оставшуюся жизнь сидеть в тюрьме, а я не хочу.
— Ясен пень. Но полицейским ты сказал, что это ты сделал, — поэтому ты тут и сидишь, верно? Это ты хорошо придумал, потому что теперь они не скормят тебя крысам, а судье ты скажешь, что они тебе угрожали.
— Нет! — выкрикнул Тупень и стукнулся лбом о стекло.
Он так делал порой, когда был не в состоянии объясниться. Тюремный надзиратель посмотрел в нашу сторону.
— Уймись, Тупень.
— Они мне не угрожали. Они тебе угрожали! Сказали, что, если я их не послушаюсь, они убьют Ивонн.