Отойдя к стене, я повернула лебедку, и Рагнар поднялся над полом. Кровь тихо струилась у него по спине, затекая под пояс. Когда он повис в полуметре над полом, я подошла к его мотоциклу, взяла цепь и связала ему за спиной руки. Рагнар пришел в себя, кричал и ругался, начал было дергаться, стараясь высвободиться, но вскоре прекратил — похоже, не понравилось, как крюк впивается в мышцы и плоть.
Я вернулась к столу и встала перед ними. На их лицах читался вопрос: и кто теперь позаботится, чтобы они не ложились спать голодными, чтобы у них была одежда и крыша над головой, куда не доберутся враги? Лузер на крюке выбыл из игры, это очевидно, но неужто главной теперь будет она — телка?
— Вы забрали мою вещь, — сказала я, — мой «ремингтон». У кого он?
Естественно, они не удержались и как по команде уставились на одного.
— Давай-ка, — приказала я ему — парнишке со здоровенными прыщами, которому от силы было лет пятнадцать. — Живо тащи его сюда.
Он встал и пошел к мотоциклам.
— Бегом!
Он побежал.
— Остальные за мной! — бросила я и, развернувшись, зашагала к Рагнару.
За спиной было тихо, и я подумала, что вот отстой, они для меня потеряны. Но потом звякнули брошенные на стол вилки и заскрипели стулья.
Мы выстроились полукругом перед Рагнаром. Он тяжело дышал, его физиономия кривилась от боли, и тем не менее он молчал. Кровь — правда, ее было меньше, чем вытекло у Тупня из сонной артерии, — стекала на сапоги, оттуда капала на пол и действительно устремлялась к ближайшему сливному отверстию.
— Он заставил одного из наших сознаться в убийстве, которого тот не совершал, — я показала на Рагнара, — а затем убрал его. В «Хаосе» у нас мало правил, но без тех, что есть, мы никто.
Я говорила громко, громче, чем намеревалась. Может, для того, чтобы заглушить эхо, а то получилось, будто в церкви.
— Правило первое: один за всех и все за одного. Будем ему следовать — и нас не победить. Не будем ему следовать — и «Хаос» через месяц стухнет.
Я огляделась. Некоторые закивали.
Откуда-то сбоку послышались шаги. Я обернулась. Мальчишка с прыщами протянул мне мой «ремингтон».
— Рагнар, — начала я, — это твои присяжные. Признаешь ли ты себя виновным?
Он застонал и дернул ногой, отчего тело вполоборота развернулось.
— Ясно. — Я зарядила ружье и вскинула его. — Тогда…
Рагнар захрипел, и я опустила ружье.
— Я ради нас старался, — едва слышно прошептал он, — ради «Хаоса». Если бы Тупень отказался от показаний, никакого оружия нам не видать бы.
— Сколько мета ты предложил Кевину за убийство Тупня?
— Не особо много, — прошептал Рагнар.