— Они — что?
— Они убивают друг дружку.
Когда мы с Мелиссой вбежали в лабораторию, остальные уже столпились вокруг одной из общих клеток, где мы держали мышей, пока те не начали проявлять признаки агрессии.
В покрывавшей пол стружке лежали шесть дохлых мышей, а четыре оставшиеся были заперты в одиночных клетках.
— Мы действовали по программе, — сказала Мелисса, — сократили до минимума инъекции, и когда во время кормления в одиночных клетках они перестали вести себя агрессивно, мы выпустили их в общую клетку, как и было решено. И тут они вцепились друг другу в горло, все сразу, будто только того и ждали. Произошло это все так быстро, что мы не успели вернуть их в клетки… — Голос Мелиссы дрогнул.
Она работала с нами с самого начала, была одной из тех, кто видел рождение чуда, кто вложил в эту работу все свое время и жизнь.
— Достаньте их оттуда, — попросил я, — и положите в холодильник.
Я вернулся в кабинет, собираясь дописать письмо главам конфедераций.
Но вместо этого я неподвижно сидел, уставившись на чистый лист и вспоминая дохлых мышей. Случившееся не особенно меня удивило. Вот только почему? Агрессия как побочное действие «Анха» — дело одно, но ведь мыши оставались агрессивными и после того, как дозу уменьшили. Способен ли препарат навсегда изменить состав мозга? И еще вопрос. У мышей проявление агрессии более или менее одинаково, для них шипеть и убивать — примерно одно и то же. Каким образом «Анх» изменит поведение человека? Поведение Клары — это отдельный случай и, разумеется, может объясняться совершенно иными факторами, да и склонности к убийству у нее не появилось. Или я ошибаюсь? Что произошло бы, не давай я ей одновременно с «Анхом» антидепрессанты?
Покраснев от фабричного дыма, солнце скатилось к крышам домов, а я по-прежнему не написал письмо. Вместо этого я принялся просматривать наши исследовательские материалы. Может ли «Анх» содержать вещества, вызывающие агрессию? И если да, то можно ли исключить эти вещества, чтобы при этом сохранить эффект продления жизни?
В десять вечера, когда все остальные разошлись по домам, я вернулся в лабораторию, взял анализ крови у двух дохлых мышей, а после — у себя самого и запустил кровь в аппарат, анализирующий ее состав. Ознакомившись с результатами, я убедился в том, что и так подозревал: агрессию вызывает как раз то действующее вещество, которое предотвращает старение. Таковы были две стороны одной медали.
Однако анализ крови показал и еще кое-что. Концентрация «Анха» в крови мышей была ниже, чем следует, особенно учитывая, что препарат им ввели в тот же день. Я достал из холодильника одну капсулу с препаратом и поместил ее под микроскоп. Минуты не прошло, а я уже обнаружил в крышке два отверстия, невидимые для глаза, но настоящие гигантские кратеры под стеклом микроскопа. Кто-то прокалывал капсулы сверхтонким шприцем. Через одно отверстие вор вытягивал из капсулы «Анх», а через другое впрыскивал взамен украденного препарата какую-то другую жидкость, по всей видимости воду.