* * *
И только в конце февраля, примерно за месяц до выхода на свободу, Освальд стал беспокоиться. Заставил ее несколько раз уточнить дату, выяснить все подробности процедуры, как все это будет происходить. В конце концов решил, что первую ночь проведет в отеле в Гётеборге, а в «Виа Терра» отправится на следующий день. Теперь он начал задавать всякие неудобные вопросы про свою организацию — как там идут дела и понимает ли персонал то, какого успеха он добился своей автобиографией? Она ответила, как есть: персонал в растерянности, им не хватает лидера. Усадьба выглядит неухоженной, и сама она не раз указывала на это Мадде, но безрезультатно. В ответ Освальд разразился длинной тирадой, направленной, к счастью, не против Анны-Марии лично, а против некомпетентности персонала.
— Хочу, чтобы ты оказала мне одну услугу, — заявил он однажды.
— Все, что угодно.
— Устрой мне встречу с этим Дэмиеном. Я хочу повстречаться с ним в конфиденциальной обстановке.
— Ни за что! — выпалила Анна-Мария, не успев даже подумать. — Я прервала всякие контакты с ним после инцидента с камерой наблюдения, — поспешно прибавила она.
— Придется тебе снова с ним связаться.
— Но зачем?
— Какого черта? Ты собираешься так же лезть в мои дела, когда я выйду отсюда? — прошипел он.
— Нет, ясное дело, нет, но я просто не понимаю… У тебя ведь есть тот тип, которому ты посылал со мной письма. Зачем тебе встречаться с Дэмиеном?
— Во-первых, этот парень уже не работает со мной… в том смысле. Во-вторых, дело такого свойства, что о нем не напишешь на бумажке.
— А что такое? Почему ты не можешь мне рассказать?
— Потому что это глубоко личное.
— Я по-прежнему не понимаю, почему с ним ты можешь поделиться своими личными делами, а со мной нет.
— Тебе необязательно это понимать, — оборвал ее Франц, вонзив в нее тот самый взгляд, говорящий о том, что он не потерпит возражений. Неужели все то, что возникло между ними за эти месяцы, будет испорчено?
— Ты не понимаешь потому, что по-прежнему не доверяешь мне. А это я воспринимаю как оскорбление.
Однако теперь вид у него сделался загадочный и даже лукавый. Волна облегчения накрыла Анну-Марию, когда она поняла. Как же она не догадалась! Ясное дело, он готовит что-то для них обоих, когда выйдет… Какую-то благодарность за ее помощь, за дружбу и, возможно, нечто большее в знак любви… Конечно же, дело обстоит именно так. Она взглянула на него с неуверенной улыбкой.
— Я могу позвонить ему. Но это дело останется между вами.
— Именно. Я не хочу, чтобы ты присутствовала.
— Но что я скажу охранникам? Вы же с ним не друзья и не родственники.