— Нет, ничего такого, — сказал один из полицейских, усаживаясь на ее белый диван. Второй встал, прислонясь к стене.
— Вы не могли бы сесть? Нам надо вам кое-что показать, — проговорил первый, указывая на кресло напротив дивана.
Анна-Мария поспешно села. Сжала колени и натянула на них юбку, чтобы скрыть, как они трясутся.
— Вы знаете Софию Бауман?
Анна-Мария изобразила недоумение, нахмурила лоб, делая вид, что роется в памяти.
— Вы имеете в виду ту девушку, которая давала показания в суде против моего клиента?
— Именно. В ее квартире кто-то установил камеру наблюдения — весьма неприятная ситуация, — сделал с нее снимки и послал девушке.
Он показал ей на экране своего телефона снимок Бауман, натягивающей джинсы. Анна-Мария сидела, уставившись на снимок, пока не узнала детали квартиры Бауман. Жалюзи. Дешевый диванчик.
В этот момент она чуть не выдала себя. Пока у нее в голове прокручивались разные сценарии, она чуть не потеряла контроль над собой. Одно дело солгать о камере. Другое — что снимки с нее каким-то непостижимым образом оказались у кого-то в телефоне. Это настолько застало ее врасплох, что она поперхнулась и мучительно закашлялась, так что в легких начало свистеть. Она не могла вдохнуть. Полицейский, стоявший у стены, подошел и постучал ее по спине.
— Как дела? Всё в порядке?
— Это отвратительно, — пропищала Каллини. — Но почему вы пришли сюда?
— Потому что наши компьютерные эксперты отследили камеру до вашей квартиры.
— Это невозможно. Просто бред! Не думаете ли вы, что я имею к этому отношение? Это полный абсурд. Можете обыскать мою квартиру.
— Именно это мы и собираемся сделать, — заявил полицейский, показывая ей ордер на обыск.
* * *
Они обыскивали ее квартиру больше часа. Топтались повсюду в уличной обуви. Запачкали пол и ковры. Открыли и закрыли каждый гребаный ящик и каждую дверцу шкафа, пока Анна-Мария сидела и изо всех сил сдерживала слезы. Каждый раз, когда она пыталась что-то сказать в свою защиту, полицейский поднимал ладонь.
— Поговорим после, когда мы закончим.
Мысли в голове неслись, как бешеные лошади. Не забыла ли она чего-нибудь? Не оставила ли какую-нибудь деталь, какой-нибудь диск? Полицейские перевернули вверх дном всю ее прекрасную квартиру. Наконец один из них подошел к дивану и сел.
— Мы ничего не нашли. Не получилось ли так, что вы куда-то спрятали аппарат или отделались от него?
За это время она успела немного прийти в себя, вернуть себе свое адвокатское достоинство.
— То, в чем вы меня сейчас обвиняете, весьма серьезно. Почему, с какой стати я стала бы устанавливать камеру в квартире у человека, которого даже не знаю? Боже мой! Я — адвокат. Вы что, не понимаете?