— Что? Как ты на него вышел?
— Думаю, ты легко можешь это вычислить, дорогая отличница. Ведь это ты — мой посланник.
Анна-Мария плюхнулась в маленькое желтое кресло, уронила голову на руки и разрыдалась, раздавленная собственным бессилием. Ничего другого она сделать не могла.
— Ты можешь, конечно, спросить у него, но вполне вероятно, что он будет все отрицать, — прозвучал над ней голос Освальда, холодный и циничный.
— А я так доверяла тебе, — выдавила из себя Анна-Мария. Голос звучал пискляво, как у ребенка, но она ничего не могла с этим поделать.
Освальд подошел к ней и рывком поставил на ноги. Потом обнял ее, стал покачивать в своих объятиях. Эти горячие, надежные, крепкие объятия, о которых она так давно мечтала…
— Ну же, успокойся. Я объясню, почему это было необходимо. Ты ведь понимаешь, что я никогда не стал бы нарочно вредить тебе?
— Это не может дальше продолжаться, — всхлипнула она, уткнувшись лицом в мягкую тюремную рубашку, пахнущую дешевым стиральным порошком и чем-то горелым.
Он взял ее за подбородок и развернул к себе.
— Ну что ты, дорогая Анни! Все только начинается. Именно теперь и будет происходить все самое интересное…
Первое, что увидела София, — зеленые невысокие горы вдоль побережья, превращающиеся по мере удаления от него в мягкие холмы. Вдалеке, сколько хватало глаз, простиралась глубокая долина. Показался мост Золотые Ворота, а затем возникли очертания Сан-Франциско. Высоченные небоскребы, устремившиеся вверх у самого моря, завернутые в мягкий туман, — или ее глаза еще не привыкли к этому новому свету, не настроили резкость… В море виднелись несколько островов, один из них — с гигантским похожим на за́мок зданием; вероятно, Алькатрас.
Стоял солнечный день, но на море лежала пелена тумана, притаившись позади Золотых Ворот, словно ожидая подходящего момента, чтобы проскользнуть под мостом и поглотить весь город. Когда самолет стал опускаться над полуостровом, город показался ей огромным, однако она где-то читала, что города, расположенные в бухте, слились друг с другом — непонятно, где заканчивался один и начинался другой. Собственно говоря, среди этого нагромождения домов только небоскребы и были ориентирами Сан-Франциско. По обеим сторонам бухты располагались виллы, высотные дома, улицы и автотрассы — в хаотичном скоплении, казавшемся начисто лишенным плана.
Они пролетели над другим мостом — таким высоким, что под ним свободно проходили корабли. Под ним блестела зеленая вода. Маленькие курчавые волны, казалось, были совсем близко, так что у Софии закружилась голова, но как раз в этот момент раздался толчок — самолет приземлился.