Полицаи в одном белье посыпались с двухэтажных нар. Некоторые сразу подняли руки, а остальные, высадив оконную раму, друг через друга полетели в темноту.
— Пускай бегут, — махнул рукой командир и обратился к оставшимся: — А вы молодцы. Одевайтесь, пойдете с нами.
Все быстро оделись.
— Оружие пока не дадим, — сказал Володя.
— Некоторым дать можно, нам все не унести, — поморщился часовой.
— Вот и выдай тем, в ком уверен.
Часовой раздал девять винтовок, но трое полицаев не получили оружие. Те с такой обидой посмотрели на Бойкача, что он сам дал им винтовки. Часовой разделил между всеми остальное оружие и взял пулемет. Володя разрезал несколько сенников на нарах и поджег.
— Теперь пошли!
Во дворе к нему подбежал Данилов.
— Надо быстрее, комендант сбежал! — взволнованно сказал он.
— Как сбежал? — не понял Бойкач.
— Вошли мы в комнату, а комендант, в нижней сорочке, сидит за столом напротив занавешенного окна и что-то пишет. Я ему говорю, что так поздно работать нельзя. А комендант поднял глаза и отвечает: «Когда нужно, значит, нужно». Он только протянул руку за промокашкой, как я стукнул и почувствовал, что пуля не вышла из ствола. Гитлеровец не растерялся, сразу за занавеску и в окно. Только тут я вспомнил, что забыл перезарядить винтовку. Пока дослал второй патрон, комендант уже заорал за окном. Открыл я двери в соседнюю комнату и там пристрелил двух фашистов.
С птицефермы донеслась пулеметная очередь. А пламя уже вырвалось наружу, поползло по крыше. На мосту стало совсем светло. Банник и Калоша успели облить его бензином и не знали, что делать дальше. Трассирующие пули роем летели над рекой к мосту. Пылила с подводой все еще не появлялся.
Командир выругался и помчался за песчаный пригорок. Пылила глазел на мост и, лишь увидев, что кто-то бежит, бросился к телеге. Володя выхватил вожжи из его рук и хлестнул лошадей.
Пулеметный и винтовочный обстрел со стороны птицефермы усиливался. Одна за другой взвивались в черное небо ракеты. На мосту все залегли. С грохотом ворвались на него кони, и на середине моста Бойкач остановил их. Прогнав Пылилу, он перевернул на настил бочку со смолой, сбросил мешки со смольем и снопы соломы и, вскочив на телегу, завернул лошадей назад.
Глянув на мост, Володя увидел, что там и сейчас никого нет. Кони топтались, пытаясь бежать, но командир крепко удерживал их за вожжи. Потом присел и поджег солому, совсем забыв, что мост уже облит бензином. Огонь мгновенно охватил весь мост, громыхнул взрыв, лошади рванулись к шоссе и волоком потащили по настилу хлопца, так и не выпустившего вожжи из рук.