Он подошел к девушке:
— Ты что же не здороваешься? Не узнала?
— Я думала, ты на фронте, — покраснела Валя. — Мне как-то Зина сказала, и я поверила.
Они отошли в сторону, сели на скамейку возле стола. Хлопец снял с плечей вещевой мешок. Разговаривали долго, вспоминали школу. Вдруг Володя заметил около двери командирской землянки девушку, очень похожую на Зину. Она стояла и смотрела на него. «Нет, Зина сразу бросилась бы ко мне», — подумал парень и зажмурился.
— Чего ты? — спросила Валя. — Болит что-нибудь?
— Нет… Мне показалось, что около землянки только что стояла Зина…
— Так это она и была.
Володя схватил вещмешок и побежал к землянке. Зина стояла, прислонившись плечом к низкой двери.
И едва юноша попытался обнять ее, с силой оттолкнула его.
— Зина, ты что? — опешил Володя, только сейчас увидав белое как полотно лицо и полные слез глаза девушки. — Ты больна?
— Нет… Пойдем куда-нибудь, я тебе все объясню…
Они отошли в сторону, сели на траву под рябиной.
Володя достал из вещевого мешка сапоги и мыло:
— Это тебе.
У Зины опять полились слезы.
— Я не думала… — бессвязно заговорила она, — никак не думала, что ты вернешься…
— Так чего ты плачешь? Не веришь, что я жив и здоров?
— И мама еще ничего не знает… Но он же сразу забрал меня из группы.
— Кто? — Володя пристально глянул в ее усталые глаза.
— Саблин. Теперешний командир нашей роты. Сама не знаю, как это получилось. Дней через пять после твоего отлета на Большую землю он пришел в наш отряд. Микола увидел Саблина и сказал: «Вот бы нам этого героя!» На груди орден Красного Знамени, веселый, смелый хло… мужчина. Не знаю, говорил ли с ним Микола, но на следующее утро, когда я шла к роднику умываться, услышала, что кто-то догоняет. Оглянулась — бежит новичок. Поравнялся, остановился и спрашивает:
— Вы сегодня идете на задание?
— Да, — ответила я.
— Меня зовут Петр.
Я только улыбнулась. Он долго меня не отпускал. Говорил, что пойдет вместе с группой на диверсию, но непременно командиром. Я слушала, а сама подумала, что уж очень он быстрый. Саблин утверждал, что если все будет так, как он хочет, то скоро и мне не разрешит с группой ходить. Я посмотрела на него, как на чудака, и побежала к роднику.
— Зачем ты все это рассказываешь мне? — перебил Володя. — Скажи прямо: ты уже замужем?
— Да…
— Он молодой?
— Двадцать семь лет. Володя, я тебе признаюсь, только никому не рассказывай. Хорошо? Однажды я тайком взяла ключик и открыла чемоданчик, в котором он прячет важные бумаги. В документах прочитала, что у него есть жена Анастасия и сын Игорь. Нашла и письмо жены с разъезда Зарябинка Гомельской области. Оно было послано еще тогда, когда Саблин служил на границе около Ломжи. Сначала мне казалось, что сойду с ума. Потом не выдержала и спросила у него о жене. Он ответил, что ни жены, ни сына давно нет на свете: немцы убили под Минском, когда она ехала к нему в часть в сопровождении красноармейца. Тот уцелел и сообщил о несчастье. Теперь я смирилась с этим, поверила ему…