— Сегодня переобуем, — усмехнулся командир. — Убедился, что партизаны ночуют здесь. Дядька Игнат, мы уезжаем, а вы проследите, чтобы после нас никаких следов не осталось. Если завтра кто-нибудь спросит, скажете, что вооруженные люди напоили из вашего колодца лошадей и куда-то дальше поехали.
Игнат стащил с себя свитку и протянул Вале:
— Возьми, ночью теплее будет.
Девушка поблагодарила, и партизаны ушли.
Проехав поле, они остановились. Володя спрыгнул с подводы, прошел немного в сторону и предложил двигаться лесом к карьеру.
Возле карьера партизаны свернули на просеку. Она уже успела зарасти невысоким осинником, березняком. Остановились на краю полянки под разлапистой сосной. Володя ослабил чересседельник и подбросил лошади сена.
— Павел с Валей останутся тут с лошадьми и будут нас ожидать, — сказал он.
— Почему я? — удивился Пылила.
— Идти по лесу к той дороге очень далеко.
Захватив мину, хлопцы отправились в путь. Валя закуталась в свитку и поудобнее устроилась на телеге. Подсел к ней и Павел, вздохнул, словно нечаянно прислонился к плечу девушки.
— Проклятая война, не дала пожить вдосталь, — пожаловался он. — Будь я стариком, так и смерти не боялся б, а то очень уж хочется жить.
— Всем страшно, — ответила Валя. — Правда, смотря по тому, как погибнуть. Если за свой народ — можно. А вот когда враг тебя, как скотину, гонит неизвестно куда, тогда и страшно, и жалко себя.
— Все мы погибнем, и дурак тот, кто себя жалеет.
— Не понимаю, о чем ты говоришь?
— Говорю, сколько той жизни осталось… Нужно не жалеть себя.
— Не жалеть ради другого? Чтобы тот жил?
— Не жалеть себя ради себя.
— Не пойму я твою философию…
Павел просунул руку под свитку, взял девушку за локоть.
— Куда это ты, куда? — сказала Валя, но руку не высвободила.
— Какая ты пугливая. А еще говоришь — не нужно себя жалеть.
— Смотря где.
— Со мной не погибнешь.
— Я и в партизаны ушла, чтобы жить.
— А что ты понимаешь под словом жить?
— То, что и все.
— Когда нет надежды на жизнь, нужно жить в полную.
— Ну, хотя бы как наш командир роты.
Валя улыбнулась и умолкла. Вспомнила ту ночь в лесу, когда она тоже была не в лагере. Разговор Павла был чем-то похож на то, что говорил ей Саблин. Девушке даже страшно стало. Будь она в ту ночь наедине с командиром, неизвестно, что могло бы случиться…
А Пылила вдруг будто опьянел. Он уже не слышал, как лошади жуют траву, как грохочет на железной дороге поезд. Хотелось что-то сказать, но боялся, чтобы Валя не оттолкнула, не спрыгнула с телеги. Павел начал тереться лицом о свитку, просунул руку чуть выше. Почувствовав это, девушка выпрямилась, отодвинулась. И тут Пылила схватил ее за колено.