Женщине не понравились эти слова. Почувствовав себя лишней, она поднялась и вышла.
— Кто тебе сказал, что меня убили? — спросил Саблин.
— Все вернулись. Пинчук, Бизунок… Они не могли сказать, жив ты или нет, и я подумала… Всех разведчиков послали искать командира.
У Саблина мелькнула мысль: хорошо было бы, если б его царапнула пуля. Все-таки оправдание: командир ранен. А что он теперь скажет командирам взводов? Дело не в оправдании: как бы партизаны не посчитали его трусом. Есть ведь такие: раздуют из мухи слона, начнут придумывать анекдотики и веселить бойцов…
— Дай сухие брюки и позови ко мне Пинчука, — сказал Саблин жене.
Вскоре прибежал Пинчук. Саблин сидел насупившись. «Каким бы он был, — подумал командир взвода, — если бы так получилось по моему плану или по плану Воробейчика?»
— Сколько убитых?
— Пятеро наших.
— Чьи же еще там были?
— Неизвестно, где хлопец, который был с вами.
— Черт его знает. Подо мной убили коня, самого придавило так, что едва выбрался. Искали, и пришлось отсидеться в болоте.
— А у нас был один выход: прорываться через железную дорогу. Так и сделали.
— Вот как? Я ожидал, что вы повернете огонь на тех, что охраняли обоз. Тогда поддержал бы с тыла. А вы, значит, убежали…
Пинчук едва сдержался. Очень хотелось сказать, кто убежал, но посмотрел на Зину и промолчал.
— Я доволен, что вы живы. Повернуть огонь и продолжать бой было бы преступлением. Не меньше сотни гитлеровцев двигалось в обход засады. Они были в лесу, а мы, считай, на открытой поляне. С какого же тыла вы смогли бы нам помочь? Вы хорошо знаете военную тактику и стратегию, однако партизанская тактика приобретается только опытом и приходит со временем.
Саблину понравилось, что взводный признает его искусство в военном деле. А партизанский опыт — дело наживное.
— Разведчики еще не вернулись? — спросил он.
— Нет, ищут вас.
— Зачем нужна была эта паника?
— Кто же знал, где вы.
— Слушай, — обратился Саблин к взводному, — у старшины сапоги есть?
— Пары две немецких должны быть.
— Все равно, хоть турецкие. А то видишь, — и Саблин выставил ногу в оплетенном лыком сапоге.
— Хорошо, пойду скажу, чтобы принес.
Пинчук ушел, а командир роты пододвинул котелок и принялся жадно есть суп.
Зина, молчавшая все это время, сказала:
— Командир отряда у тебя спросит, при каких обстоятельствах погибли люди. Да еще трое ранены. Действительно, какие потери может понести рота, когда сама нарвется на засаду.
— Тоже мне стратег-диверсантка нашлась. Не лезь куда не надо!
Зина вовсе не собиралась упрекать мужа. Хотела предупредить, чтобы он подготовился к ответу. Она знала, как разбирали каждую боевую операцию группы, если во время нее кто-нибудь был убит или ранен. И слова Саблина больно задели ее. Но пришлось замолчать…