— Да… Скажи, кто такой Гут из вашей деревни?
— Мерзость какая-то. Ты должен его знать, он учился в десятом. Одно время повадился ходить к нам. Я спрашиваю: «Почему ты, такой здоровый, не идешь воевать?» А он отвечает: «Куда я пойду! Я немецкий язык изучаю, прочитал уже много книг. Нужно готовить себя для большой жизни». Я спрашиваю, кто ему даст такую большую жизнь. Нужно идти воевать, а не сидеть на полатях без штанов, в длинной женской сорочке. Правда, собираясь к нам, он все же штаны натягивал.
— Отчаянный храбрец! — рассмеялся Володя.
— Люди говорят, что он не язык изучает, а библию. Баптист какой-то. Выгоню, все равно лезет: он в избу, я из избы. Сядет с мамой и рассуждает, что нам без мужчины в доме тяжело жить. Хвастается, что сам он хороший хозяин… Мама однажды упрекнула меня: некрасиво так поступать. Я ответила, что уйду куда глаза глядят, если этот болван не отвяжется. Видно, мама сказала ему об этом, перестал ходить. А недавно опять явился, расспрашивал, где я. Мол, письмо хочет мне послать. Вот уж действительно глупый Гут!
— Почему? Он тебя любит.
— Любить нужно хотя бы немножко похожего на себя человека. Если не внешне, так взглядами на жизнь… А то представь себе: великовозрастный дубина в длинной сорочке сидит на полатях! И из-под потолка по-кошачьи блестят глаза! Нет, Володенька, это не человек, а настоящий псих!
Володя обнял Валю за талию и прижался к ее груди.
— Не нужно так. Сейчас встану и уйду. Спи один.
Хлопец отодвинулся.
— Ладно, давай спать.
— Умница, я сама хотела предложить это, но боялась обидеть.
Володя уснул не скоро. Все лежал и думал, думал…
Очнулся от стука в ворота. Проснулась и Валя, быстро спустилась вниз и отодвинула задвижку. Вошла Татьяна Николаевна. Она удивилась, увидав дочь с Володей. Правда, ничего не сказала, но чувствовалось, что ей неловко за Валю. По словам Татьяны Николаевны, ничего опасного в деревне не было, и они пошли в дом. В сенях Володя шепотом признался девушке, что ему стыдно.
— Ничего, мама должна знать, что партизанам по-всякому приходится ночевать. Главное — как я себя веду.
— А я думал, что и тебе неловко.
Скоро пришла Татьяна Николаевна. Она рассказала о последних событиях в Слободе. Видела и того пленного, который предал своих товарищей. Он теперь бегает по домам в немецкой форме и выгоняет людей на работу в лес. Но после исчезновения Данилова гитлеровцы относятся к Копыцкому недоверчиво. Спать ему все равно приходится на полке в бане, хотя и без охраны.
— Он по дворам с оружием бегает? — спросил Володя.
— С винтовкой.