С левого борта шумно всплеснула рыба. Ангелина испуганно схватила До-рогова за руку.
— Ах!.. Рыба…
Все засмеялись. Дорогов встал, почти упираясь головой в навесик над штурвалом.
— Ну, ребята, я — спать. Не сидите долго и вы. Завтра рано разбужу.
Он стал пробираться назад вдоль борта. Вслед ему раздались голоса:
— Спокойной ночи, Павел Александрович!
— Приятных снов, Дорогуша!
У дверей каюты он задержался. Неожиданно почувствовал голод.
«Да… Закушу…»
В каюте было темно и душно. Дорогов снял с гвоздя сумку и фляжку, отхлебнул глоток ханшина и, поморщившись, закусил вяленой рыбкой и лепешкой. С минуту постоял в дверях, набивая трубку, потом достал из кармана спички. Внутренность каюты слабо осветилась. На единственной койке, раскрыв рот, спал Терентий. Кроме него, в каюте никого не было.
«Где же Тася?.. Да где и Валериан?» — тотчас спросил он сам себя с досадой и решительно вышел из каюты.
На полпути к корме он услышал приглушенные голоса. Тася, с распущенными волосами, в легком платьице без рукавов и с открытой спиной, стояла на кормовой площадке. Совсем близко, касаясь ее плеча, облокотился о перила Тенишевский. Невнятно, с паузами, гудел его баритон. Тася смеялась. Плед и подушка Тенишевского лежали тут же на досках настила.
Дорогов остановился.
— А вам что до того? — услышал он голос Таси. — Я человек самостоятельный. Отчета давать никому не буду.
— Да я вас его и не спрашиваю, — отвечал Тенишевский, — просто любопытно…
— Это у вас нянька есть, — засмеялась Тася. — Что вы со мной тут стоите? Вот Павел Александрович вас как турнет!.. Вы думаете, я не знаю, как он вас отчитывал?
Тенишевский тоже негромко засмеялся.
— А посмотрите-ка на луну, Тасенька, — сказал он, — что вы там видите?
И, когда она запрокинула голову, он быстро и крепко поцеловал ее в губы.
— Что вы, Валериан Платонович?! — испуганно вскрикнула Тася, но тотчас же понизила голос до шепота. — Как не стыдно?..
Но не отстранилась. И когда Тенишевский бронзовой от загара рукой обнял ее за талию, она только слегка, на момент, уперлась ему в грудь ладонями.
— Валериан!!.. — грозно бросил Дорогов и шагнул вперед. Ветхая палуба заскрипела под его ногами.
Они отшатнулись друг от друга.
По тону окрика Тенишевский понял, что Павел Александрович видел всю сцену. Но он не испугался. Наоборот, радостная волна задора подхватила его и взвинтила нервы. Выпрямив стройный, полуобнаженный торс, откинув повязанную полотенцем голову, он обернулся к Дорогову.
— Что, Павел? — звонко и вызывающе ответил он.