Потом, переворачивая в руках последний меч, г-н Лю задумчиво сказал, не обращаясь ни к кому:
— С какой радостью должен каждый честный и мужественный человек не нарушать эту клятву, а трижды и трижды повторить ее снова…
Он встал и вдруг, сделав шаг вперед, с силой, неожиданной в его хрупком теле, одним взмахом отрубил голову стоявшему на коленях Пей Фу Каю.
Толпа попятилась.
Лю остался стоять, держа меч двумя руками горизонтально перед собою, как будто ожидая нападения. Глаза его сверкали, тонкие губы были плотно сжаты.
Прошла томительная минута. Толпа, объятая ужасом, молчала. Старик Ди, раскрыв беззубый рот, замер в дверях. Ван присел на корточки. Если бы он мог, он закопался бы в землю.
Г-н Лю отступил, опустил окровавленное оружие и протянул его старику.
— Это четырнадцатый меч, — сказал он, как будто ничего не случилось. — Ты принял все. Теперь я ухожу и все вы слышали мои приказания. Ди, пусть твой сын сходит в деревню и наймет там пять человек для того, чтобы снять катер с мели и отвести его в Джи Цзян. Я буду ждать их после полудня, чтобы договориться о плате. Пойдемте, уважаемый г-н Ван.
Едва они вступили в лес, г-н Лю заговорил.
— Пример этого человека, — сказал он, — убеждает вас, конечно, в том, что все виденное и слышанное вами должно остаться в тайне. Ошибочно будет также думать, что в больших городах, даже в Шанхае, назидательность этого примера утратит для вас свою силу.
Он замолчал, продолжая шагать быстро и ровно.
— Глубокопочтенный г-н Лю, — промолвил Ван с дрожью в голосе. — Я буду нем, как рыба. Но прошу вас простить мою дерзость: что значит это все? Не найдете ли вы возможным, хотя бы отчасти, объяснить мне то, что я видел и слышал?
Г-н Лю посмотрел на него и усмехнулся.
— Нет, уважаемый г-н Ван. Для того, чтобы вы сохранили в тайне даже то немногое, что видели и слышали вчера, для вас необходим, я твердо убежден в этом, страх неминуемой ужасной смерти, когда голова отделяется от туловища и остается так на вечные времена в загробной жизни. Я не хочу отягчать вас большими тайнами и еще большим страхом. Раз навсегда я запрещаю вам задавать мне вопросы.
У Вана от этих слов холод пробежал по спине.
— Вместо этого, — продолжал г-н Лю, — я поделюсь с вами некоторыми моими мыслями, которые, может быть, послужат вам на пользу, если вы их усвоите, и которые как нельзя более соответствуют этому ясному утреннему часу, когда мир пробуждается от живительной теплоты солнца. Уважаемый г-н Ван, вы думали когда-нибудь о вашей родине? Разве Китай не великая страна? Посмотрите вокруг себя, на эти леса, могучие, полноводные реки, поля, долины и величественные горы! Вы можете ехать еще месяц, два по этому же пути и не достигнете границы. Китай — это целый мир, уважаемый г-н Ван, это север и юг, восток и запад.