Рядом с У Цзы Фу шел сам г-н Лю. Братья видимо спешили. Возле самого убежища Вана У остановился и указал рукой на ресторанчик.
— Они там, — сказал он.
Из тьмы позади Лю выступили какие-то люди в соломенных крестьянских шляпах. Хотя их было всего трое, Вану показалось, что подошли не менее двадцати человек.
— Хорошо, — сказал г-н Лю. — Вот деньги, которые ты заплатишь хозяину ресторана за сохранение тайны. Тут 30 долларов, целое состояние для него. Все остальное тебе известно. Действуй быстро и решительно.
— Я исполню все в точности, — ответил У.
Они церемонно поклонились друг другу. У Цзы Фу в сопровождении темных фигур двинулся дальше и вошел в ресторанчик. Г-н Лю стоял некоторое время посреди улицы, наблюдая. Когда через несколько минут из ресторанчика показался слуга и стал торопливо задвигать ставни, — он повернулся и вскоре скрылся за углом. Ван постоял еще минут 15, потом опасливо выглянул, убедился, что улица пуста, вздохнул сокрушенно и поплелся в гостиницу.
Смех и шутки в комнате девушек скоро стихли. Усталость взяла свое и галерейка, а за нею постепенно и вся гостиница, погрузилась в сон. По камням внутреннего дворика простучал башмаками Ван, заперся в своей комнате внизу и тоже затих. В щель его двери падал тонкий луч света, скудно озаряя спавшего в деревянном кресле слугу.
Дорогов и Тенишевский в одних трусиках и вязаных фуфайках сидели в столовой над шахматами. Время тянулось мирно и тихо. Изредка молчание, охватившее гостиницу, прерывалось только односложными приглушенными замечаниями игроков. Ван вышел во дворик, тяжело вздохнул, разбудил слугу и потребовал чаю. Слуга прогромыхал чайниками, Ван снова шумно вздохнул и все стихло опять.
— Что он, влюблен, что ли, — сказал Дорогов, — слышишь, сопит?
— Ну его, — отвечал Тенишевский. — Шах!
Дорогов задумался над доской. Минут пять длилось молчание.
— Ван — ерунда, — сказал вдруг Валериан Платонович. — Меня интересует Лю. Куда он все время пропадает?
— Коммерцией занят, — ответил Дорогов, закрываясь от шаха конем. Тенишевский выдвинул туру.
— Как бы эта коммерция не оказалась из тех, за которые здесь в колодки сажают.
— Не знаю, — обронил Дорогов рассеянно, — партия, кажется, сводится в ничью. Вот, посмотри! Если, конечно, ты не сделаешь ошибки.
Тенишевский закурил.
— Ты думаешь? А если г-н Лю сделает ошибку и сядет-таки в колодки? К чему тогда сведется наша поездка? А?
Дорогов оторвался от доски и с треском убил комара на своей шее.
— Что за мрачные мысли, Валериан? То девушки у тебя — агенты Хеддль-сбюри, то Книжников — шпион, то теперь Лю — колодник! Для меня ты еще роли не подобрал?