– Лина, у тебя нет выбора. Ты мне жизнь спасла?
– Н-но…
– Обязана жениться. Или хотя бы выйти замуж. Это написано в каждом уважающем себя романе.
– Которые не читает ни один уважающий себя мужчина.
Далларен фыркнул – и вернулся к делу:
– Обсудим. А пока… Лина, тебя не затруднит освободить рот его величеству?
– Не затруднит. И заткнуть его снова – тоже, – Линда проверила еще раз своего пленника и подошла поближе к трем головам, торчащим из песка. – Ваше величество, если я пойму, что вы пытаетесь что-то активировать, – вы лишитесь детей. Обоих. Быстро.
Над головами молодых людей, погруженных в песок, застыли два купола. Словно два капюшона атакующей кобры.
– Даже если я умру – они схлопнутся. И ваши дети задохнутся раньше, чем вы их вытащите из песка. Я внятно выражаюсь?
Жамон сверкнул глазами.
– Если вы меня поняли – моргните.
Жамон согласно моргнул.
Кляп, который сейчас больше всего напоминал грушу из обожженной глины, аккуратно выполз изо рта венценосного клиента.
– Чего вы хотели добиться, Жамон? – устало спросил Рен. – Убить меня?
– Подчинить, – прохрипел Жамон. – Ненадолго.
И закашлялся. Отрывисто, резко…
Кажется, немного песка внутрь ему попало.
Ну, извините, работала с чем было. Линде проще всего было с песком, вот так и получилось… камни рассыпались в песок, песок попал в рот, в легкие… ничего! Маги справятся!
– А потом?
– А потом было бы поздно. Адела – замужняя женщина, у нас союз… разве плохо?
– Смотря кому. Мне – плохо, – отрезал Далларен.
– С Жанной вы были счастливы.
– Меня опаивали, Жамон. И не стоит изображать неведение. Что планировалось на этот раз? Советую не юлить, или Линда для начала лишит вас сына. Дочерей у вас много, а вот сын – наследник и любимец.
Жамон оказался достаточно крепким орешком.
И изворачивался, и врал, и лицемерил, пока Линда не пообещала ему вырастить шипы внутри его личного песчаного кокона. И даже начала растить. Вот тогда Жамон и сломался.
Ничего личного, просто очень чувствительное место выбрала Линда. Чуть пониже поясницы и спереди.
Все было именно так, как предполагала Селия.
* * *
Культ Садорена, темного бога, был запрещен давно. Так давно, что народ уже про него сто раз и думать забыл. Божество, конечно, но оно – там! А озимые, яровые, уборочные и посевные – здесь. И кушать хочется чаще, чем молиться.
А слугам Садорена было обидно.
Они, конечно, и молились втайне, и жертвы приносили, и новых последователей искали, но – все приходилось скрывать! И это было грустно.
Денег толком не накопить, храм не построить, власть не получить – ты вне закона. Садореновец? Автоматически смертный приговор. А не хотелось…